Срубы и бани по всей России
Вот уже 10 лет на рынке

Шатровый стиль в русской архитектуре 16 века: Шатровый стиль в русской архитектуре

• alexxlab
• 24.06.202130.05.2021
• 0

Шатровый стиль в русской архитектуре

В русской архитектуре шатровый стиль используется уже не одну сотню лет. Шатровое зодчество поражает разнообразием и совершенством форм.
[contents]

Даже в XVI – XVII столетиях, характеризующихся расцветом деревянной архитектуры, четко прослеживается преданность тысячелетним традициям, свойственных этому стилю. И именно в этот период наблюдается формирование своеобразного шатрового стиля в каменной архитектуре, повторяющего собой деревянные строения.

Шатровый стиль

Приверженность к шатровому стилю четко прослеживается даже при возведении Красной площади в Москве, так как даже одного взгляда, случайно брошенного на Псковский собор, будет достаточно, чтобы увидеть огромное количество элементов, являющихся типичными для деревянной архитектуры.

Здесь можно увидеть и самые разные крытые переходы, и замысловатые наружные лестницы, и крылечка, а также сочетание шатровых и луковичных верхов и огромное количество других сооружений, определяющих народный стиль тех времен.

Издревле шатровые храмы пользовались на Руси огромной популярностью.

Шатровые храмы представляют собой особый архитектурный стиль, который, однажды возникнув, стал неотъемлемой частью русского зодчества. Такие сооружения отличаются тем, что вместо купола они завершаются шатром. Следует заметить, что шатровые храмы могут быть как деревянными, так и каменными, это никак не отражается на их внешней привлекательности.

Возведение каменных шатровых храмов началось на Руси еще XVI века. И по сей день шатровое зодчество России не имеет аналогов по всему миру.

Сегодня шатровые храмы являются важными памятниками церковного русского зодчества. Возведение конструкций этого типа приходится на XVI – XVII века, более чем красноречиво характеризуют отношение русского народа к религии.

Этот стиль, присущий русскому архитектурному зодчеству, наиболее полно выражается в формировании пятиглавых храмов, возведение которых было начато в XVI – XVII столетиях.

В принципе, шатровые храмы представляют собой сооружения, имеющие форму многогранной пирамиды, венчающей сооружение. Этот вид во все времена в русской архитектуре пользовался особой любовью и популярностью.

С незапамятных времен в русской архитектуре шатры венчают колонны, храмы, колокольни и башни. Строения этого типа, как было сказано ранее, в русской архитектуре могут возводиться из камня или дерева.

Строения этого типа могут изготавливаться из дерева, характеризуются наличием каркаса, изготовленного из восьми вертикально расположенных бревен, сходящихся к центру в верхней точке. Именно благодаря этому шатровые храмы, характерные для русской архитектуры, обладают такими великолепными столпообразными силуэтами.

Область применения

Однако шатровое зодчество в русской архитектуре получило широкое распространение не только при строительстве храмов, но и при возведении других городских построек.

Однако, несмотря на всю красоту деревянных построек, в русской архитектуре этот стиль начал активно использоваться при возведении каменных сооружений.

Следует заметить, что первые каменные сооружения этого вида были сооружены в первой половине XVI столетия.
Самым ярким примером таких каменных сооружений по праву считается церковь Вознесения.

Конструктивно шатер в русской архитектуре принято устанавливать на четверик либо восьмерик. Такие сооружения характеризуются вытянутыми пропорциями, что придает общему силуэту строения устремленность вверх, а также резкую динамичность.

В связи с русскими традициями шатровые строения принято снаружи украшать декором, например, узорами и кокошниками.

Изначально шатры исполняли роль крыши сооружений, а поэтому выполнялись глухими, в связи с чем их внутреннее пространство не сообщалось с нижерасположенными помещениями.

В отличие от тех времен сегодня подобные конструкции имеют исключительно декоративное предназначение. Ярким примером этому является расположенный в Угличе красивейший Успенский храм.

К сожалению, в нашей архитектуре возведение таких строений уже не пользуется такой популярностью. Однако до сих пор они продолжают оставаться достаточно востребованными при возведении соборов, храмов и церквей.

Следует отметить, что сегодня при строительстве частных домов даже в качестве декоративных элементов он фактически не используется ввиду высокой сложности выполнения монтажных работ и, наверное, чрезмерной помпезности таких строений.

Шатровые храмы представляют собой красивейшие сооружения, являющиеся важнейшей частью истории Российского государства. И наблюдая их трансформации столетие от столетия можно изучить архитектурные вкусы и предпочтения наших предков.

Это тоже нужно почитать:

Шатровый стиль в русской архитектуре.

Во времена Елизаветы это было важное государственное событие — о бале столицу заранее извещал специальный императорский указ. В нем говорилось, что все приглашенные во дворец обязаны явиться не позже указанного времени и непременно в оригинальных нарядах и масках.

Предстоящее празднество очень волновало Ивана Ивановича, он беспокоился и о прическе, и о новом «машкарадном» костюме. Чтобы ровно напудрить к намеченному событию голову, иные модники приказывали слугам густо «напылить» пудрой в узенькой комнате, а потом, прикрыв тряпицей кафтан и лицо, входили в образовавшийся белый «туман» и прогуливались в нем до тех пор, пока она ровным слоем не оседала на волосах. Не менее важно было приготовить и новый маскарадный наряд! Государыня не терпела, когда на бал приезжали в костюме, оставшемся от прошлого маскарада. Бывало даже так, что при разъезде с очередного бала стоявшие в дверях гвардейцы чернильными печатями специально метили подолы и кафтаны гостей — чтобы в другой раз старого «машкарадного платья» не надевали! И хотя Шувалов был выдающимся интеллектуалом, меценатом, тонким ценителем искусства и науки, он все же оставался человеком высшего света, а значит — петиметром, иначе говоря, модником. И каждый бал при дворе для него, 30-летнего красавца и щеголя, был событием, к которому следовало тщательно готовиться. Со стороны сия подготовительная процедура выглядела комично.

Но тогда, в 50-е годы XVIII века, когда и во вкусах, и в модах, и в нравах общества безраздельно господствовал стиль барокко, все это было более чем естественно. Вообще, правление Елизаветы Петровны (1741—1761 годы) было временем расцвета русского барокко в самом его нарядном и эффектном итальянском варианте. Этот популярный в те времена во многих странах художественный стиль с капризными завитками, причудливыми изгибами, чувственностью и пышной роскошью был как будто специально создан для Елизаветы. Дворцы барокко служили драгоценной оправой для истинного бриллианта — редкостной красавицы, каковой и была молодая императрица. Она купалась в «озерах» золоченых зеркал своих дворцов и жила, как писал историк В.О. Ключевский, «не сводя с себя глаз».

Поразительно, как быстро изменились столичные вкусы и моды! Еще отцы придворных Елизаветы — современники Петра Великого, расставаясь со своими бородами, слезно просили положить их вместе с собою в гроб, чтобы предстать перед Богом не с голым лицом, а так, как положено православным. А уже их детям и внукам все это казалось ветхой стариной. Во всяком случае, петиметру елизаветинской эпохи важнее всех и всяких дедовских бород была бутылка шампанского или изящный костюм. Новому поколению так шла европейская одежда, так по душе пришлись европейские обычаи, яства да вина! Особенно же заразительной стала французская мода — и тогда самая передовая. Кокетки и щеголи без устали соревновались в нарядах. И пусть до супа «прямо из Парижу» дело еще не дошло, но новая столица России уже дышала одним воздухом с Европой, жила ее интересами.

…Впрочем, в Петербурге времен Елизаветы в роскоши жизни его верхов не было той утонченности, изысканности, которыми (спустя некоторое время) отличалась та же екатерининская эпоха. Рядом с великолепными особняками на Невском проспекте и на Дворцовой набережной стояли ветхие хибарки, регулярные городские сады сменяли зловонные свалки и непроходимые болота. Впоследствии императрица Екатерина II с юмором говорила о елизаветинских временах: «…Из огромного двора, покрытого грязью и всякими нечистотами и прилегающего к плохой лачуге из прогнивших беревен, выезжает осыпанная драгоценностями и роскошно одетая дама в великолепном экипаже, который тащат шесть скверных кляч в грязной упряжи, с нечесаными лакеями на запятках в очень красивой ливрее, которую они безобразят своей неуклюжей внешностью». ..

И многое им удалось. Тогда было время необыкновенного оптимизма. Казалась, что страна усилием царя Петра вышла из тьмы Средневековья и светлый путь Просвещения свободно расстилается перед нею. Нужно только не уставать учиться.

Чтобы понять интересы и пристрастия такой личности, как Иван Шувалов, нам следовало бы пройти по анфиладе залов его роскошного дворца — на стенах висели полотна Рубенса, Тициана, Тинторетто, Веласкеса (позже сокровища Шувалова составили основу коллекции Эрмитажа), рядом стояли редчайшие антики, скульптура из Европы, редкостная мебель, не менее впечатляющей была и его огромная библиотека. Да и все остальное в доме Шувалова было необыкновенно изящно и изысканно, так же как речь и манеры самого хозяина — человека тонкого, умного, образованного…

Многие обстоятельства благоприятствовали становлению культурного феномена Петербурга в то время: близость к Европе, культурные запросы и интересы императрицы и двора, общий космополитический дух Петербурга — города, широко открытого для контактов с Западом. Да и сам Иван Иванович немало сделал для культуры своего времени. Вообще нужно признать большим счастьем для России то обстоятельство, что в течение 15 лет из всего времени царствования императрицы Елизаветы ее фаворитом был образованный и гуманный Шувалов. Благодаря своему влиянию ему удалось «пробить» многие бюрократические препоны и открыть Московский университет, а также создать Академию художеств в Петербурге.

Собственно говоря, приблизительно в тот момент, когда Шувалова завивали и пудрили перед двумя высокими приемами (то есть в том же 1757-м), в его дворце, едва ли не за соседней стеной, уже начала свою работу «Академия трех знатнейших художеств» — живописи, архитектуры и скульптуры. Шувалов выписал из-за границы преподавателей для первых ее учеников, всячески заботился об их содержании, считая, что не происхождение, а талант является главным критерием отбора юношей для обучения. Еще долго Академия «жила» в доме Шувалова — лишь в 1764-м архитектор А.Ф. Кокоринов начнет возводить монументальное, дошедшее до наших дней здание Академии художеств, стоящее на берегах Невы (хотя планы ее строительства были разработаны еще при Шувалове).

Так получилось, что это место — современная Университетская набережная Васильевского острова, как и ее продолжение — Николаевская (ныне набережная Лейтенанта Шмидта), стали при Елизавете подлинными «набережными русской культуры и науки». В самом деле: на Университетской, у самой стрелки Васильевского острова, уже с 1727 года в Кунсткамере и бывшем дворце царицы Прасковьи Федоровны разместилась Санкт-Петербургская Академия наук с ее гимназией и академическим университетом. Но именно елизаветинский период Академии стал решающим временем в истории и судьбе русской науки. Этот новый для России институт, не так уж и давно перенесенный Петром I с Запада, при дочери великого реформатора окончательно прижился, пустил корни.

С этой набережной отправлялись научные экспедиции по всему миру, здесь собирались уникальные коллекции, делались выдающиеся открытия, работали незаурядные ученые и исследователи. На елизаветинское время пришелся расцвет гения Ломоносова, который и для Ивана Шувалова, и для многих других просвещенных людей стал символом успеха русского человека в науке. Напомним: в 1728 году в Кунсткамере открылась первая библиотека России, рядом разместились коллекции первого русского музея, а спустя годы из него, как из кокона, вышли несколько, ставших теперь всемирно знаменитыми, музеев: Этнографический им. Петра Великого, Зоологический, Ботанический, Минералогический. Еще дальше по набережной, в Меншиковском дворце (в котором в 1732-м открылся Шляхетный кадетский корпус для малолетних дворян), при Елизавете Петровне возник очаг русского драматического искусства. Здесь преподавал первый русский драматург А.П. Сумароков, здесь силами кадетов была поставлена первая русская драма «Хорев», сюда в 1752 году определили актеров труппы ярославского купца Федора Волкова. И, наконец, здесь же, на набережной, неподалеку от Шляхетного корпуса, в Головкинском доме, по указу императрицы Елизаветы от 30 августа 1756 года открылся «Русский для представления трагедий и комедий театр» под руководством Сумарокова и Волкова — первый публичный («для народа за деньги») драматический театр. Это была выдающаяся победа культуры!

А еще дальше, вниз по набережной Васильевского острова, в 1751-м открылся Морской шляхетный кадетский корпус, ставший позже Морской академией. Отсюда, с причала, где ныне стоит памятник Крузенштерну, уходили в море все выдающиеся русские мореплаватели и адмиралы: от Чирикова до Врангеля, от Ушакова до Макарова. ..

В 1757 году Петербургу исполнилось 54 года — возраст для города детский, но люди, помнившие петровские времена, уже с трудом узнавали в шумном елизаветинском Петербурге некогда скромный петровский «Парадиз». Иван Иванович, родившийся в 1727-м, его, естественно, помнить не мог и «застал» столицу уже в то время, когда ее вовсю перестраивали на новый лад.

Тогда уже прошли те времена, когда процветание города зависело лишь от воли самодержца. Известно, что Петр I для поддержания экономики новой столицы фактически перекрыл внешнюю торговлю через Архангельск и другие порты России, в результате чего Петербург имел исключительные экономические привилегии. Здесь брали меньшие, чем в других городах, налоги и пошлины, и более того, по всей стране запретили каменное строительство — лишь бы рос и хорошел каменный Петербург. Ко времени же прихода к власти Елизаветы Петровны тепличные условия для столицы сохранять уже не требовалось — благоприятная среда для развития экономики в городе уже успела сложиться.

Сюда со всей страны тянулись партии рабочих, в особенности же строителей — работать на стройках Петербурга стало выгодно. Преобразился и весь окружавший Петербург и прежде довольно глухой северо-запад страны. Как мощный магнит, притягивающий железную крошку, Петербург тянул к себе население Новгородской, Псковской, Олонецкой губерний. Разнообразные потребности столицы (от овощей до сырья для мануфактур) перестраивали экономику этих земель, под воздействием Петербурга менялись направления дорог, товарные и людские потоки.

Тысячи возов с продовольствием, фуражом, лесом и строительными материалами пересекали границу города. Сотни барок, лодок и плотов входили в его каналы и реки, так что отыскать им место для швартовки у берега становилось все большей проблемой. Исполнилась и заветная мечта царя Петра — созданный его волей город стал крупнейшим на Балтике портом, перевалочной базой на пути с Запада на Восток. Сотни кораблей под флагами всех стран Европы толпились у пристаней порта, расположенного на стрелке Васильевского острова и вдоль берегов Малой Невы.

Шувалов же тем временем подъезжал к Казанскому собору — главному и особо почитаемому тогда в городе храму. В нем часто молились и цари, и придворные. Не пройдет и 5 лет, как здесь развернутся исторические события: сразу же после переворота в июне 1762 года гвардия и толпы восторженного народа будут возле Казанского собора присягать новой императрице Екатерине II. Но об этом Иван Иванович еще не ведал. Его роскошная карета споро двигалась вдоль липовой аллеи, которая тянулась от самой границы Невского у Аничкова моста до эспланады Адмиралтейской крепости.

Эта аллея была истинным украшением главной столичной улицы. Ее хорошо видно на другой «моментальной фотографии» Невского проспекта — на гравюре Махаева «Вид Невского проспекта со стороны Полицейского моста». Напротив православного Казанского собора, на другой стороне Невского, видна лютеранская Петер-кирхе, а поблизости стоит и голландская церковь. Здесь начинались поселения иностранцев — купцов, ремесленников, моряков. Без них Петербург того времени представить трудно — с самого своего рождения город был космополитичен и пестр, на его улицах всегда звучала речь многих народов.

У самого Полицейского моста, одного из первых мостов Петербурга, изящной зеленой шкатулкой красовался особняк Строгановых. Не без зависти посматривал на него через зеркальное окно кареты Иван Иванович. Хотя дворец самого Шувалова тоже строил мастер незаурядный — Савва Чевакинский, но со строителем строгановского сравняться он не мог, ведь последний был возведен самим Варфоломеем Варфоломеевичем — так звали в России Франческо Бартоломео Растрелли…

Карета Шувалова переехала через Полицейский мост, и Иван Иванович легко выпрыгнул из нее у подъезда Зимнего дворца. Именно здесь, на берегу Мойки, располагался временный деревянный дворец государыни. Он был поспешно сооружен Растрелли в 1755 году, на время перестройки и расширения основного здания Зимнего дворца на берегу Невы. Деревянный Зимний тянулся вдоль Невского, поворачивая на берег Мойки, в нем располагались жилые помещения, кухни, а также придворный театр.

Государыня уже ждала своего Ванечку в его внутренних покоях, и вскоре они уже вдвоем сели в карету и отправились к Дворцовой площади, чтобы посмотреть, как идут дела у Варфоломея Варфоломеевича. Имя архитектора Растрелли было тогда самым громким и славным. Впрочем, история показала, что и позже оно не потускнело, став истинным и прекрасным символом елизаветинской эпохи. Именно Растрелли мир обязан шедеврами, без которых ныне невозможно представить «блистательный Петербург» последующих времен: это дворцы Строганова и Воронцова, Смольный собор, Зимний, Екатерининский в Царском Селе, Большой Петергофский дворец и многое другое.

Императрица и Шувалов вышли из кареты у строящегося Зимнего дворца, где их уже поджидал Растрелли. Он повел дорогих гостей по высокому помосту, тянувшемуся вдоль стен дворца. Впрочем, никакого дворца в том 1757-м еще и не было. На месте нынешнего, привычного всем здания Зимнего находились постройки, часть которых разбирали солдаты, а часть перестраивали и надстраивали сотни каменщиков и их помощников. Примерно в эти годы была определена высота Зимнего — 22 метра, и с тех пор больше 100 лет в Петербурге категорически запрещалось строить здания выше этого «ординара».

Всем было известно, что Растрелли строил быстро, но в одном всегда оставался непреклонен — ради скорости технологию не нарушать! Возможно, в тот день, когда Елизавета и Шувалов приехали посмотреть на стройку, он как раз и объяснял им, почему столь медленно, на взгляд непосвященного, растут стены нового дворца. Он, вероятно, говорил, что в день можно класть лишь один ряд кирпичей, ибо «всякий кирпич, в дело положенный, будет на воздухе с известью связываться двадцать четыре часа… тогда ж и крепость свою с удобным просыханием получит, все неполности в заливке видны будут, а когда в один день многие ряды сделаны будут, тогда не видно будет, хотя где и худо кладено, а просыхание и крепость на много лет не поспеют». Вероятно, именно в этой, продуманной до мелочей, неспешности и таился великий секрет старых мастеров: ведь здания их не разрушили ни время, ни снаряды — они стоят до сих пор, поражая своей несокрушимой, истинно вечной прочностью! Государыня же, наверное, посмотрела, повздыхала, поморщила носик — очень уж ей хотелось поскорее получить новый дворец! Но, к счастью, с Мастером она не спорила, зная, что строит он на века, «для одной славы Всероссийской империи». По крайней мере, так Елизавета писала в одном из своих указов в 1757 году. Правда, ей, бедняжке, так и не было суждено устроить новоселье в каменном роскошестве Зимнего. Елизавета умерла 25 декабря 1761 года в старом деревянном дворце на Невском проспекте, а в новый следующей весной вселился уже новый император, Петр III, правда, очень ненадолго…

Впрочем, в тот октябрьский день 1757-го Елизавета не слишком горевала о недостроенных стенах Зимнего. Дворцов у нее хватало. Государыня же всегда отличалась непоседливостью и любила внезапно переезжать из одного места в другое. Вот и сейчас, крикнув лейб-кучеру Вожжинскому, чтобы вез ее в Царское, она стала подумывать, а не махнуть ли им в Петергоф! Там Растрелли уже возвел великолепный, удобный Большой дворец, над которым золотом сияли купола церкви, да невиданный трехглавый орел — это был умышленный прием, ведь орел над дворцом «работал» флюгером и с любой точки наблюдения должен был оставаться двуглавым.

Впрочем, Шувалов быстро отговорил государыню ехать — в Петергофе все закрыто на зиму, холодно, а в Царском их ждут, и главное — там назначен бал! А это слово для императрицы-кокетки было поистине волшебным. Она лишь на секунду забыла, что больше всего на свете любила балы и маскарады, на которых ей не было равных ни в красоте нарядов, ни в пышности украшений. И карета императрицы, окруженная конной охраной, довольно скоро выехала за городскую черту.

Петербург кончался у Аничкова моста, где была застава, или так называемая «Первая рогатка» (шлагбаум). Вторая (Средняя) рогатка находилась на месте современной площади Победы на Московском проспекте. Там же стоял первый путевой дворец Елизаветы. Здесь она обычно отдыхала перед тем, как пуститься в стремительную скачку к Москве. По пути в старую столицу выстроили еще 20 путевых дворцов, в которых для государыни предусмотрели все удобства и удовольствия.

Но на этот раз карета промчалась мимо дворца прямо к Пулковской горе. Когда лошади въехали наверх, путникам открылась сказочная картина: впереди, в лучах заходящего солнца среди осенних лесов и полей сверкал золотой чертог — Царскосельский Екатерининский дворец. Как писал сам Растрелли, «капители колонн, фронтоны и наличники окон, равно как и столпы, поддерживающие балконы, а также статуи верхней балюстрады дворца — все было вызолочено». Золотом покрыты были не только купола церкви, но и элементы стоящих в саду павильонов (главным из них был Эрмитаж), и даже будки часовых. Дворцу, как пошутил, глядя на шедевр Растрелли, гость Елизаветы — иностранный дипломат, не хватало только одного — футляра, чтобы на века сохранить эту жемчужину. А ведь совсем недавно здесь стоял скромный дворец матери Елизаветы, императрицы Екатерины I. С этим местом у государыни были связаны самые теплые детские воспоминания летнего времяпровождения среди уютных перелесков и холмов Сарской мызы, ставшей благодаря архитектурному «метаморфозису» Растрелли знаменитым Царским Селом. С Пулковских высот было видно, что к дворцу тянутся десятки экипажей — на бал едут гости…

Не пройдет и пары часов, как все приглашенные заполнят анфиладу приемных — «антикамор» Екатерининского дворца, с их живописными плафонами, наборными паркетами, позолоченной резьбой, орнаментами, нарядной голубизной голландских изразцовых печей. Гости будут любоваться дивными вещами Китайской комнаты, завороженно смотреть на необыкновенной красоты панели Янтарной комнаты — истинного чуда света. А затем слуги раскроют золоченые двери Большого зала и нарядная толпа начнет вливаться в его сверкающий простор, располагаясь вдоль стен.

Здесь происходили все торжества и танцы. Глаза вновь прибывших гостей тут буквально разбегались. Как вспоминал галантный современник, красота зала была изумительна, но ее все же затмевала красота нарядно и пышно одетых дам (числом до 400). Но вдруг и шорох платьев, и гомон голосов стихли, прерванные грохотом одновременно упавших штор на всех окнах. Внезапно наступила темнота и тут же вспыхнули и разгорелись 1 200 свечей в десятках золоченых канделябров. Их яркий свет многократно отражался в трехстах зеркалах, занимавших простенки между окнами зала, играл на натертом наборном паркете, в лаковой поверхности огромного плафона художника Валериани. Все это создавало иллюзию волшебного расширения пространства, в котором границы реального мира и зазеркалья смещались.

Но и на этом чудеса не кончились. «Загремел оркестр, состоящий из 80 музыкантов, — писал современник. — Вдруг мы услышали глухой шум, имевший нечто величественное. Двери внезапно отворились настежь, и мы увидели великолепный трон, с которого сошла императрица, окруженная своими царедворцами. Она вошла в Большую залу. Воцарилась всеобщая тишина…»

Придворное представление началось. Под восхищенными взглядами тысячной толпы императрица Елизавета в роскошном платье, в бриллиантовой полумаске открывала бал, идя в первой паре с дорогим ее сердцу Иваном Шуваловым. Непринужденно и легко под переливы изысканной и нежной итальянской музыки они поплыли по мерцающему отраженными огнями паркету, в необъятном море золоченых зеркал этого сказочного Царства барокко, созданного по взмаху изящной ручки веселой дочери Великого Петра…

Бартоломео Растрелливыдвинулся на первое место в начале 1740-х годов. Он появился в России 16-летним юношей вместе с отцом, скульптором Карло Бартоломео Растрелли, и вскоре талант молодого итальянца был замечен и признан. Растрелли и его коронованная заказчица были людьми одного поколения, с общими вкусами и представлениями о прекрасном. Конечно, с Елизаветой, большой капризницей, Растрелли работалось трудно — по многу раз она заставляла архитектора переделывать заново уже законченное. Говорят, что Екатерининский дворец он перестраивал не менее десяти раз! Но итальянец, по счастью, отличался легким нравом и умел угодить вкусам государыни. Богатство же ее казны было баснословным, что и позволяло вести строительство сразу во многих местах. Растрелли, наверно, счастливейший архитектор в мире — почти все, что он планировал на бумаге, воплотилось в каменных шедеврах.

Размах его архитектурных замыслов сочетался с чувством меры, гармонией, нескучной симметрией и изяществом форм. В его дворцах и храмах как будто до сих пор живет его веселый гений, который улыбается нам всякий раз, когда мы смотрим на его несравненные творения. Удивительно то, что созданные итальянцем, «в итальянском вкусе», эти здания оказались русскими по духу. Растрелли сумел гениально сочетать желания и прихоти заказчицы с традициями и правилами архитектуры, а главное — с национальными традициями России, что позволяет говорить о стиле зрелого русского барокко. Для этого достаточно взглянуть на знаменитый Смольный собор, построенный по воле Елизаветы на месте ее загородного дворца в 1748—1764 годах. Рассказывают, что великий Карло Росси, строивший в начале XIX века неподалеку от собора Смольный институт, каждый раз, проходя мимо шедевра Растрелли, непременно снимал шляпу в знак почтения перед гением своего предшественника…

Гравер Михаил Махаев, который четырьмя годами раньше по заданию государыни запечатлел в своих работах своеобразный «моментальный портрет» 50-летнего города, донес до нас вид Невского проспекта почти с того места, где стоял дом Ивана Шувалова. Конечно, тогда проспект мало напоминал современный Невский, но многие его нынешние черты угадывались: уже узнаваема была знаменитая прямая вытянутая перспектива со сверкающей в конце Адмиралтейской иглой (тогда шпиль Адмиралтейства венчал кораблик Ивана Коробова, а не теперешний — работы Адриана Захарова). На ровных каменных тротуарах и мостовых Невского проспекта времен Шувалова, изображенных на гравюре, — множество людей и экипажей, ведь по главной улице столицы уже тогда «двинулся» этот не иссякающий ни днем, ни ночью людской и транспортный поток — известно, что на Невском у каждого петербуржца всегда была своя любимая «тропа», свой привычный путь. Тогда же центр города окончательно обосновался не на Васильевском острове, как того хотел царь Петр, а на Адмиралтейской стороне, и не Большой проспект Васильевского острова, а Невский навсегда стал главной улицей столицы.

На махаевской гравюре слева, на берегу Фонтанки, у Аничкова моста высится огромный Аничков дворец — одно из важнейших структурообразующих сооружений ансамбля Невского проспекта. Его в 1750 году, опять же по указу Елизаветы, построил архитектор Михаил Земцов — как своего рода «отступное» для бывшего фаворита государыни, графа Алексея Разумовского, с которым она рассталась годом раньше. Тот принял прощальный дар с благодарностью, но, по сути дела, во дворце так и не пожил. Оно и понятно — почти напротив Аничкова стоял дворец нового фаворита государыни, Ивана Шувалова — кому же приятно жить напротив дома удачливого соперника. Еще дальше, по той же стороне Невского, в сторону Адмиралтейства, располагались торговые ряды (ныне Гостиный двор). Это место у пересечения Невского и Садовой при Елизавете стало «пятачком», оживленным торжищем, тянувшимся вдоль Садовой к современной Сенной площади.

Архитектура России в XVI веке

Деревянная церковь в селе Уне, Архангельской области. 1501 год.

Особенно значительными в конце XV и в XVI в. были достижения в области русской архитектуры. Органически усвоив традиции народного зодчества, она создала свои стиль, классический по зрелости и мастерству, в котором особенно ярко выразилось своеобразие и высокий уровень национальной художественной культуры.

Дошедшие до нашего времени в небольшом числе памятники деревянного зодчества этого периода отличаются совершенством форм и большой выразительностью. Такова, например, построенная в 1493 г. величавая Георгиевская церковь в селе Юксовичах (нын. Ленинградская область).

Самым крупным достижением русской деревянной архитектуры был шатровый стиль. Постройки этого типа представляли собой «столп», т. е. поднятое вверх сооружение, заканчивающееся пирамидой, напоминающей обычный шатёр со скатами по граням. Устремлённые ввысь шатровые церкви, стоявшие но берегам рек, красиво выделялись на фоне русской равнины. Прекрасным сооружением шатрового стиля была выстроенная в 1501 г. деревянная церковь в селе Уне, Архангельской области (сгорела в 1892 г.).

Примером деревянного сооружения нецерковного характера могут служить выстроенные в 1565 г. и простоявшие 233 года хоромы купцов Строгановых. Они представляли собой трёхэтажное деревянное здание, высотою в 14 сажен с живописным асимметричным крыльцом и шатровыми башнями.

Многообразное и красочное русское деревянное зодчество, накопившее богатый опыт, выработало формы и приёмы, которые легли в основу каменного зодчества.

С образованием единого Русского государства коренным образом менялось положение его столицы Москвы, игравшей ведущую роль в объединении страны. В связи с этим подвергается значительной перестройке великокняжеская резиденция — Кремль, превращённый на рубеже XV—XVI вв. в грандиозный замок и первоклассную крепость. Именно в этот период как символ политической мощи Русского государства был создан величественный архитектурный ансамбль Кремля, удивительный по силе оставляемого им впечатления, до наших дней являющийся национальвой гордостью русского народа.

В короткий срок были построены главные кремлёвские соборы — Успенский (1475—1479 гг.), Благовещенский (1484—1489 гг.) и Архангельский (1505—1508 гг.).

Почти одновременно строились кремлёвские стены. К 1495 г. основные работы по возведению стен и башен Кремля были завершены. Кремлёвские стены толщиною в основании 4—5 м и высотою от 8 до 17 м сомкнулись, образовав в плане неправильный треугольник протяжением 2270 м. Кремль имел всего 21 башню: три угловые башни и по 6 вдоль его стен. Некоторые из них имели проездные ворота. Центральными воротами считались выходящие на Красную площадь Фроловские, позже названные Спасскими. Однако на этом работы не закончились. С некоторыми перерывами они продолжались до 1516 г., когда вдоль северо-восточной стены Кремля (со стороны Красной площади) был прорыт ров и возведены вторые оборонительные стены. Ров наполнялся водой из реки Неглинки.

План Московского Кремля начала XVII века. Гравюра 1663 года.

Толстые кремлёвские стены со стрельницами, мощные башни, доминировавшие над прилегающей местностью, и окружающая Кремль со всех сторон вода — всё это превращало резиденцию московских великих князей в крепость, отвечавшую самым высоким требованиям оборонительной техники.

С ростом авторитета великокняжеской власти возникла потребность в создании нового Кремлёвского дворца. По замыслу архитекторов, он должен был состоять из нескольких палат, главной из которых являлась Грановитая, предназначенная для торжественных приёмов. Это замечательное архитектурное сооружение, сохранившееся до наших дней, было построено в 1487 — 1491 гг. Марко Руффо и Пьетро Антонио Соляри с учётом московских традиций. Почти квадратная в плане, поддерживаемая в центре мощным четырёхгранным столбом, переходящим в своды, эта палата, площадью 485 кв. м, являлась самым большим и самым величественным залом в России того времени. В конце XVI в. стены палаты были украшены фресками.

На протяжении всего XVI в. существовала ещё реальная опасность вторжений крымских татар в пределы Русского государства и продвижения их до Москвы. В связи с этим правительство принимает меры к укреплению территории быстро растущего московского посада. К 1534 г. торговая часть Москвы была окружена земляным валом, обнесённым деревянной плетеницей. По всей вероятности, по имени плетеницы — киты — эта стена получила наименование Китай-города. В 1535— 1538 гг. деревянная стена Китай-города была заменена мощной кирпичной, фундамент которой сложили из крупных плит белого окаменелого известняка. Работы по сооружению этой стены проводились под руководством архитектора Петра Фрязина. Строительные работы в Москве и других городах приняли столь широкий размах, что руководство ими было сосредоточено в созданном в 1583 г. Приказе каменных дел. Первой крупной работой, проведённой приказом, было сооружение третьей линии каменных укреплений — Белого города. Это грандиозное сооружение протяжённостью около 8 вёрст было создано под руководством замечательного русского архитектора Фёдора Коня в очень короткий срок — с 1586 по 1593 г.

Церковь Вознесения в селе Коломенском под Москвой. 1532 год.

В 1591 г. приступили и в 1592 г. закончили сооружение четвёртой оборонительной линии — Земляного вала протяжением около 15 вёрст.

Создание этих сооружений, окружавших центр Москвы — Кремль, закрепило радиальную застройку столицы Русского государства, которая сохраняется в основе современной планировки Москвы.

Во второй четверти XVI в. по образцу русского деревянного зодчества начинают создаваться изумительные по красоте каменные шатровые храмы.

В 1532 г. в честь рождения сына Василия III — будущего царя Ивана IV неизвестным зодчим в селе Коломенском была выстроена церковь Вознесения. Удивительная оригинальность и красота этого храма поразили летописца. В числе других особенностей этого храма летописец отметил и ту, что он был построен «вверх на деревянное дело», т. е. по образцу деревянных построек. Как и деревянные шатровые храмы, церковь имеет в плане квадрат, поставленный на подклет. На квадрате покоится восьмерик, переходящий в высокий, 20-метровый шатёр. Храм увенчивается лёгким крестом, покоящимся на полумесяце. Строителям церкви удалось с таким искусством соблюсти все пропорции, что огромное каменное сооружение, достигающее 60 м высоты, кажется необычайно стройным и лёгким. Красиво расположенная на крутом, обрывистом берегу Москвы-реки, церковь как бы сливалась с окружающей её местностью.

В 1553—1554 гг. был выстроен храм Иоанна Предтечи в селе Дьякове (неподалёку от села Коломенского), исключительный по оригинальности декоративного убранства и архитектурного замысла.

Непревзойдённым шедевром русского зодчества является воздвигнутый в Москве в 1554—1560 гг. Покровский собор, «что на рву», позже получивший название храма Василия Блаженного. Он был сооружён в ознаменование покорения Казани. Строителями его были гениальные русские зодчие Постник и Барма.

Колокольная Ивана Великого и церковь Ивана Лествичника в Московском Кремле. 1600 год.

В основании Покровского собора лежит типичная для русского деревянного зодчества форма креста. В центре стоит главная шатровая церковь, по кресту — четыре церкви, а по диагонали ещё четыре, но меньшего размера. Наиболее характерную черту храма составляет многообразие и яркость архитектурного облика, отдельные части здания не повторяют друг друга. При осмотре храма с разных сторон вид его непрестанно меняется, а расположение главной церкви не в самом центре создаёт впечатление, что вся живописная композиция храма устремлена к Кремлю.

Созданием храма Василия Блаженного замечательные русские зодчие предвосхитили художественные принципы, которые получили развитие лишь в XVII в.

Выдающимся архитектурным памятником того же периода был пятишатровый Старицкий собор, построенный в 1557—1561 гг. Менее декоративный, чем другие памятники зодчества этого периода, собор отличался строгостью линий даже суровостью, придававшей ему, однако, своеобразную красоту.

Усиление самодержавия в конце XVI в. вызвало появление в русской архитектуре стремлении к созиданию массивных, сверхмонументальных храмов. Таковым, например, был Успенский собор Троице-Сергиева монастыря, законченный в 1585 г. Однако выстроенный в 1593 г. собор Донского монастыря поражал стройностью и гармоничностью своих форм. Столь же совершенным архитектурным сооружением была надстроенная при Борисе Годунове церковь-колокольня Ивана Лествичника (известная впоследствии под названием колокольни Ивана Великого). Это монументальное сооружение, свыше 80 м высоты, композиционно завершило величественный ансамбль Московского Кремля.

Русская архитектура 16 века [России]

Каменные храмы

Пятиглавые соборы

В больших городах и крупнейших монастырях России иногда стро­ились огромные пятиглавые соборы по образцу Успенского собора Московского Кремля. Примером может служить Смоленский собор Новодевичьего монастыря, построенный в 1525 г. по распоряжению Василия III. Такие же каменные великаны возводились и при Ива­не Грозном (Успенский собор Троице-Сергиева монастыря, Софий­ский собор в Вологде).

Собор Соловецкого монастыря

Неповторимой кра­сотой и своеобразием конструкции отличается собор Соловецкого монастыря на Белом море (1566). Его огромный четверик увенчан высоким пятиглавием. В боковых частях размещены приделы во имя почитаемых святых. При этом своды и главы опираются всего лишь на два монументальных столба. Заказчиком собора был соло­вецкий игумен Филипп — широко одарённый церковный деятель, впоследствии митрополит.

Четырёхстолпные храмы

Однако гораздо чаще встречались более скромные по разме­рам храмы с четырьмя внутренними столбами и одной или тремя главами. Переход от основного четверика к барабану центрального купола у этих храмов обычно выполнялся в виде нескольких яру­сов полукруглых кокошников. До наших дней сохранились многие образцы этого типа — собор Рождественского монастыря в Москве, собор Спасского монастыря в Ярославле и др.

Бесстолпные церкви

Ещё один распространённый в России XVI века тип каменных храмов — небольшие бесстолпные церкви с одной главой. Их заказ­чиками обычно выступали жители одной улицы или разбогатевшие купцы. В Москве примером такого типа может служить церковь За­чатия Анны.

Шатровые хра­мы

Среди построек России XVI века особняком стоят шатровые хра­мы. Все они строились как памятники какому-то важному собы­тию. Так, например, прекрасная церковь Вознесения в селе Коло­менском (1532) была поставлена по приказу Василия III в честь рождения долгожданного наследника. А знаменитый собор Василия Блаженного (Покрова на Рву) (1561) служил памятником победы над Казанью. Его центральный объём, увенчанный шатром, окру­жён восемью стройными приделами в виде башен. Посвящения пре­столов храма связаны с памятными датами казанского похода. Тре­тий шедевр шатровой архитектуры — Преображенская церковь села Остров близ Москвы. Её заказчиком был сам царь Иван Грозный, имевший здесь одну из своих загородных резиденций.

Развитие архитектуры городов

Москва

При Иване IV Москва — столица Русского государства — разрасталась. Мощные стены с бойницами для пушек и пищалей и множество башен окружало Москву.

Кремль

Продолжалось строительство на территории Московского Кре­мля. Он поражал иностранцев белизной соборов, золотом куполов, цветными фресками храмов, росписью царских палат.

При Иване IV внутри Кремля была создана Оружейная палата. Царь очень гордился ею. Там хранилось: дорогое оружие; золотая и серебряная посуда; царские одежды, шитые жемчугом и украшенные драгоценными камня­ми; царские регалии.

Церковь Вознесения

В честь рождения сына Ивана, будущего первого русского царя, его отец — великий князь Василий III — повелел построить в селе Коломенском под Москвой церковь Вознесения. Она ознаменовала появление нового направления в архитек­туре — шатрового стиля. При взгляде на неё кажется, что видишь ги­гантский шатёр.

Знаменитый французский композитор XIX в. Г. Берлиоз писал: «Ничто меня так не поразило, как памятник древнерус­ского зодчества в селе Коломенском. Многое я видел, многим любовался, но древнее время в России, которое оставило свой памятник в этом селе, было для меня чудом из чудес. Я видел Страсбургский собор, который стро­ился веками, я стоял вблизи Миланского собо­ра, но, кроме налепленных украшений, я ниче­го не нашёл. А тут передо мной предстала красота целого. Во мне все дрогнуло. Это была таинственная тишина. Гармония красоты за­конченных форм. Я видел какой-то новый вид архитектуры. Я видел стремление ввысь, и я долго стоял ошеломлённый».

Храм Василия Блаженного

В честь взятия русскими войсками Казани царь повелел в Москве на Красной площади построить храм Покрова. Он более известен как храм Василия Блаженного, потому что у его стен был погребён известный в те времена в Москве Василий по прозвищу Блаженный. Храм построен в шатровом стиле. Материал с сайта http://wikiwhat.ru

Белокамен­ная стена

Столица разрасталась. Потребовались новые городские укрепления. Белокамен­ная стена, возведённая под руководством русского зодчего Фёдора Коня, опоясала город. Эта новая территория получила название Белый город.

Монастырские укрепления

За столицей шло кольцо мона­стырских укреплений. В Симоновом мо­настыре в Москве до сих пор сохранилась башня «Дуло», что была создана в конце XVI в.

Другие города

Фёдор Конь выстроил стены Смоленского кремля — «ожерелья земли русской». Был обнесён каменными стенами Троице-Сергиев монастырь. В 60-х гг. XVI в. Иван IV повелел основать Тихвинский монастырь.

Устройство дворцов

см. Царский дворец#Помещения дворца

Картинки (фото, рисунки)

Вопросы к этой статье:

• Почему в XVI в. исчезают многие местные школы архитектуры?

• Как связаны политиче­ская история XVI в.

  и развитие архитектуры?

• Докажите, что для архи­тектуры XVI век был эпохой расцвета.

• Назовите выдающиеся архитектурные сооружения XVI в.

• Какие новые здания появились в Москве при Ива­не IV, с чем это было связано?

• В каком архитектурном стиле постро­ены здания при Ива­не IV?

• Каковы характерные черты шатрового стиля?

• Почему Москву называли «бело­каменной» и «златоглавой»?

Шатровые храмы в православном зодчестве

Введение

Большинство древнерусских храмов построены в византийском стиле (в Киеве Десятинная церковь, Софийский собор, Киево-Печерская лавра, Михайловский монастырь; в Новгороде Софийский собор, в Пскове Собор св. Троицы, во Владимире Успенский собор, в Ростове Успенский собор и другие). Но в русских храмах существовало множество отличий в сравнении с византийскими образцами. Так, вследствие отсутствия мрамора и камня, колонн не было; между прочим, количество каменных храмов было небольшим. Стены храма украшались изящной отделкой и окнами с красивой резьбой из камня или с изразцовыми наличниками. Рядом с храмом или вместе с храмом над его притвором воздвигается высокая шатровая колокольня с крестом наверху. В постройке деревянных церквей, которых, вследствие обилия древесного материала, особенно много было на севере, русские мастера проявили много своего вкуса и самостоятельности. Характерную особенность и отличие русских куполов от куполов греческих составляет то, что над куполом под крестом устраивалась особая главка, напоминавшая луковицу. Первый вид чисто русского стиля носит название «шатрового», или столбового. Об этом архитектурном стиле и пойдет речь в данном сочинении.^[1]

Происхождение шатрового зодчества от деревянной архитектуры

Сразу перейдем к обзору гипотез, связанных с происхождением шатрового зодчества от древнерусской деревянной архитектуры. В русском деревянном зодчестве шатёр является распространенной, хотя далеко не единственной, формой завершения деревянных церквей. Так как с древнейших времен деревянное строительство на Руси было преобладающим, то большинство христианских храмов так же строилось из дерева. Типология церковной архитектуры перенималась Древней Русью из Византии. Однако в дереве чрезвычайно трудно передать форму купола – необходимого элемента храма византийского типа. Вероятно, именно техническими трудностями вызвана замена в деревянных храмах куполов шатровыми завершениями. Конструкция деревянного шатра проста, её устройство не вызывает серьёзных затруднений.

Из того, что шатер из дерева построить гораздо проще, чем купол, следует, что шатер мог являться «упрощенной формой» купола в течение всего времени существования древнерусского деревянного зодчества, в том числе и в XI–XV веках. Пропорции деревянным шатрам могли придаваться любые – в зависимости от качества бревен и мастерства плотников. Итак, шатер явился простой заменой купола, перекрывающего наос, – с той лишь существенной оговоркой, что эта замена в деревянном зодчестве была не случайностью, а конструктивно обусловленным феноменом. ^[2] Более того, вид шатра стали придавать церкви в целом. Так явились миру деревянные храмы в виде огромного остроконечного деревянного конуса. Иногда кровля храма устраивалась в виде множества конусообразно восходящих вверх деревянных маковок с крестами (например, знаменитый храм на погосте Кижи).

Хотя самые ранние известные деревянные шатровые храмы относятся к XVI веку, есть основания думать, что и раньше в деревянном зодчестве была распространена форма шатра.

«Летописец вкратце Русской земли» (XVI век) под 1532 годом говорит: «Князь великий Василей постави церковь камену Взнесение господа нашего Исуса Христа вверх на деревяное дело»^[3]. Это сообщение проводит прямую параллель между знаменитым коломенским храмом шатровой архитектуры и деревянным зодчеством, и спорить с этим документальным свидетельством вряд ли возможно. Есть изображение не сохранившейся деревянной шатровой церкви в селе Упе Архангельской области, постройку которой клировые записи относят к 1501 году^[4], – соответственно, эта церковь была построена ранее первого каменного шатрового храма.

Н. Н. Воронин и П. Н. Максимов полагали, что шатровые деревянные церкви представляли собой распространенный тип древнерусского храма уже в домонгольское время^[5], и мы можем привести ряд аргументов в поддержку их позиции. Указанные исследователи приводили примеры изображений деревянных шатровых храмов на иконе начала XIV века из села Кривого и на полях псковского рукописного «Устава»^[6]. Те же исследователи полагали на основе текстологического и иконографического анализа древнерусских документов, что шатровыми были несохранившиеся деревянные храмы в Вышгороде (1020–1026 годы), Устюге (конец XIII века), Ледском погосте (1456 год) и Вологде (конец XV века)^[7]. Имеются так же ранние изображения шатровых храмов, например, на иконе «Введение Богородицы в храм» начала XIV века из села Кривое на Северной Двине (ГРМ).

Шатровые храмы во многом определяли облик не только древнерусских сел, но и городов. Каменные церкви были редки, большая же часть храмов и в городах строилась из дерева. Вытянутые силуэты шатров хорошо выделялись из массы основной застройки. Указанные исследователи (Н. Н. Воронин и П. Н. Максимов) приводили летописное сообщение о высоких «стоянах» в Москве и показывали, что речь идет о деревянных шатровых столпообразных церквях. Позднее, в XVIII – XIX вв., когда деревянные церкви ушли из городского строительства, их во множестве продолжали строить на русском севере. Среди храмов Карелии и Архангельской области немало примеров шатровых построек. Деревянная шатровая колокольня приведена на изображении Тверского кремля первой половины XV века на иконе Михаила Тверского и княгини Ксении.^[8]

Весьма вероятно, что многие деревянные шатровые храмы XVI–XVII веков являются копиями более древних. Такая позиция была обоснована А. К. Дежурко на базе следующих соображений: народное зодчество консервативно, типологии меняются крайне медленно; существовала практика заменять сгнившие бревна в срубе по одному, отчего со временем в древнем памятнике первоначального материала могло оказаться мало. Поэтому датировка радиоуглеродным или дендрохронологическим методом достоверна лишь в том случае, если для анализа берут большое количество бревен. Соответственно, некоторые деревянные памятники из-за недостаточно представительной выборки материала для анализов могли получить позднюю дату; плотников часто обязывали строить новую церковь по образцу старой, пришедшей в негодность.^[9]

Конструкция шатра обыкновенно очень проста. Несколько (чаще всего восемь) бревен сводятся в верхней точке, образуя ребра шатра. Снаружи шатёр обшивают досками и иногда покрывают лемехом. Сверху на него ставится небольшая главка с крестом. Интересен факт, что в деревянных храмах шатёр делался глухим, отделяясь от интерьера храма потолком. Это вызвано необходимостью защитить интерьер храма от атмосферных осадков, при сильном ветре проникающих через покрытие шатра. При этом пространство шатра и храма эффективно вентилируются отдельно друг от друга. В качестве основания для шатра чаще всего служит восьмигранный верхний ярус храма – восьмерик (аналог барабана для купола). Отсюда происходит конструкция «восьмерик на четверике», позволяющая лучше сделать переход от квадратного в плане основания храма к восьмигранному шатру. Но встречаются храмы и без восьмерика. Встречаются храмы не имеющие четверика, они с уровня земли имеют восьмигранную форму. Редко встречаются храмы с большим числом граней. Бывают и многошатровые храмы. Помимо центрального шатра, венчающего сруб, малые декоративные шатры ставились и на примыкающие к срубу притворы.

Деревянное зодчество русского Севера опять-таки родственно скандинавскому и склонно к вертикализму, тому самому, который в XVI веке находит свое выражение в шатровых храмах, окончательно порвавших с византийской традицией и направленных скорей к созданию некоей русской готики, совершенно независимой от западной, резко от нее отличной, да и ничего не знающей о ней, и все же более близкой к основным устремлениям ее, чем к древним религиозно-эстетическим канонам византийской архитектуры. В искусстве искони выражались всего ясней неосознанные, но глубокие потребности, чаяния, стремления духовной жизни.^[10]

Во второй половине XIX – начале XX века в постройках «русского стиля» и модерна проявился интерес к древнерусской архитектуре. Возрождению традиций православной архитектуры сопутствовал и интерес к деревянной народной архитектуре. Появились новые профессиональные проекты деревянных церквей. При этом форма шатра воспринималась как характерный элемент именно русского храма. Деревянные храмы продолжают строиться и в современной России, причем шатровая форма завершения пользуется широкой популярностью.

Шатровые каменные храмы Древней Руси

Каменные шатровые храмы – уникальный феномен древнерусской архитектуры. Шатровые каменные храмы на Руси появились на рубеже XV – XVI веков. Возникновение шатровых храмов связано с одной стороны с традицией строительства храмов-памятников, приуроченных к какому-либо важному событию. С другой стороны, к этому виду храмов русское каменное зодчество шло от деревянного, от форм сводов каменных храмов, которые постепенно, с развитием строительства, все больше вытягивались вверх. Первая половина XVI в. стала временем расцвета шатровой архитектуры. Первым шатровым храмом была церковь Вознесения, воздвигнутая в великокняжеской усадьбе селе Коломенском в 1530 — 1532 гг. Этот придворно-княжеский храм являлся одновременно храмом-мемориалом. Церковь Вознесения явилась памятником в честь рождения в великокняжеской семье наследника Ивана.^[11] Общая высота храмового здания составляет более 60 метров, почти половину ее занимает восьмигранный шатер, органически сливающийся с четырехугольным зданием храма («восьмерик на четверике»). В настоящее время было установлено, что самым первым шатровым храмом была Троицкая (теперь Покровская) церковь в Александровой слободе, служившая дворцовым храмом великого князя Василия III. Ранее церковь датировалась 1570-ми годами, но исследования В. В. Кавельмахера, а затем С. В. Заграевского^[12], отнесли её постройку к первому этапу строительства Александровой слободы – к 1510-м годам. Обе церкви были задуманы как небольшие придворные храмы в усадьбах московского государя. В результате новых исследований, создателем ансамбля Александровой слободы следует считать итальянца Алевиза Нового. Авторство церкви Вознесения приписывается итальянцу Петроку Малому.

Шатровая форма церквей оказалась наиболее подходящей для строительства храмов-памятников – они должны были быть высокими, видными издалека, а вот небольшая площадь храма роли не играла, так как они создавались не для огромного скопления народа. В XVI – XVII веках на Руси было построено немало шатровых храмов-памятников.

В 50 – 60-е гг. XVI в. мемориальные шатровые храмы поднялись в Балахне, Муроме, Коломне, Старице и других местах. Проявлением того же стремления к созданию столпообразных церквей явились относящиеся к первой половине XVI в. храмы Григория в Хутынском монастыре под Новгородом, церковь — колокольня Болдинского монастыря под Дорогобужем и Георгиевская церковь в Коломенском под Москвой, столпообразные храмы — «под звоном» — в Покровском и Спасо-Евфимьевом монастырях в Суздале с шатровыми завершениями. После многовекового господства принятого из Византии типа крестово-купольного храма в России стали воздвигаться каменные шатровые церкви без внутренних столбов, с единым внутренним пространством. Внедрение этой чисто русской формы в церковное строительство было своеобразной, но чрезвычайно важной победой народного начала в зодчестве. Неслучайно в XVII веке пытались воспрепятствовать распространению шатрового зодчества как противоречащего древним канонам.

Казанская победа нашла отражение в церковной архитектуре. В честь взятия Казани рядом с Кремлем был построен первоначально деревянный, а затем каменный храм-памятник Покрова на рву. «В честь взятия Казани в коломенском кремле основывается Брусенский монастырь… и строится каменная шатровая соборная церковь Успения». Высшим достижением каменной шатровой архитектуры по праву считается Покровский собор в Москве, более известный как храм Василия Блаженного, — сложное, затейливое, многоукрашенное сооружение XVI века. В основе плана собор крестообразен. Крест составляют четыре основные церкви, расположенные вокруг средней, пятой. Средняя церковь – квадратная, четыре боковых – восьмиугольные. В соборе девять храмов в виде конусообразных столпов, вместе составляющих собою в общих очертаниях один огромный красочный шатер.^[13]

В 1557 году Святитель Макарий Московский освятил храм преподобного Сергия на подворье Троице-Сергиева монастыря в Кремле. Этот храм до наших дней не сохранился. Он известен по иконографическим материалам и представляет собой памятник шатровой архитектуры. Его «архитектура должна была отражать, как и Василий Блаженный, торжество и славу единой Руси»^[14].

Всего за два десятилетия, прошедших после появления первого каменного шатрового храма в Коломенском, этот новый вид архитектуры получил признание у русских зодчих, которые стали возводить шатровые храмы во многих городах и селах наравне с более привычными – с перекрытыми сводом. Почти все шатровые храмы XVI в. имели одну и ту же композицию: на нижней кубической части (четверике), служившей основанием, строился восьмигранный столб (восьмерик), который венчал шатер. Однако зодчие, принимая эту общую схему, добивались необычайного разнообразия, и ни один шатровый храм не повторял другой.

Шатровые храмы при грандиозной внешней составляющей несли на себе и глубокую смысловую нагрузку. Символические значения храмов осмысливаются и понимаются учеными по-разному. Например, считается, что шатровый храм представляет собой архитектурную модель пути к Небесному Царствию и является местом соединения земного квадрата (символа тварного мира) с небесным кругом (символом вечности). В шатровом храме квадрат четверика есть символ Земли (как и в пирамиде). Восьмерик на четверике – универсальное число направлений пространства, но это еще и восьмиконечная звезда, символ Богородицы и сакральное число будущего века – «дня восьмого». А шатер, венчающий храм, есть небесный конус пути к Богу, место соединения земного с небесным.^[15]

Каждый шатер имел свой собственный силуэт, а дополнительные украшения и пристройки еще больше подчеркивали своеобразие того или иного памятника. Так, мастер, строивший во второй половине XVI в. Преображенскую церковь в подмосковном селе Остров, украсил ее шатер несколькими рядами «вспенивающихся» кокошников, количество которых равно 144-м. Уникальной постройкой, подражающей Покровскому собору в Москве, был не сохранившийся пятишатровый собор Бориса и Глеба в Старице (1550-е годы). В церкви во имя митрополита Петра в Переславле Залесском (1585) шатер ясно отделен от мощного широкого основания здания. В 1603 г. по распоряжению царя Бориса Годунова в Борисовом городке под Можайском был выстроен самый большой шатровый храм во имя святых Бориса и Глеба. Он был на 9 метров выше храма в Коломенском и достигал 74 метров. В смутное время крепость была заброшена. В XVIII веке церковь обвалилась.

XVII век принес с собой новые декоративные веяния. Архитектура становилась все более нарядной, церкви напоминали порой сказочные терема, стены зданий украшали изразцами и расписывали яркими красками. Не осталось без изменений и шатровое зодчество. Часто из основного перекрытия шатер превращался в декоративную деталь завершения и потому терял связь с внутренним пространством сооружения. Иногда он венчал уже не весь объем, а только его часть или даже заменял собой церковные главки. В 1649-1652 гг. в Москве была построена церковь Рождества Богородицы в Путинках. В ее богатом убранстве были использованы сразу четыре декоративных шатра, поставленных на узкие изящные барабаны, которые в свою очередь покоились на сводах. Эта церковь уже не являлась в буквальном смысле шатровой, поскольку шатры были использованы архитекторами лишь для украшения постройки. Однако она знаменита тем, что стала последним памятником шатрового зодчества в Москве.

Заключение

Весьма распространившийся за столь короткий срок (одно столетие) шатровый стиль был запрещен после церковной реформы патриарха Никона в 1653 году, как не соответствующий чину: «строить о единой, о трех, о пяти главах, а шатровые церкви отнюдь не строить». По мнению большинства исследователей, сей строгий запрет объясняется несколькими причинами: проведением последовательной церковной реформы и, соответственно, отказом от «всего старого» и русского, в конце концов, стремлением московского патриарха приблизиться к византийским каноническим образцам. Впоследствии запрет был подтвержден, а в качестве примера зодчим указали пятиглавый Успенский собор Московского Кремля. Однако деревянные шатровые храмы продолжали строиться на севере Руси, а шатровые завершения колоколен остались едва ли не самыми популярными в русском зодчестве до появления классицизма. В конце XIX века появилась тенденция к ослаблению жесткого запрета на строительство шатровых храмов, популярность набрал псевдорусский стиль, поэтому на рубеже XIX – XX веков снова стали появляться церкви с шатровым завершением, хотя и заметно отличающиеся от своих предшественниц XVI – XVII веков. Шатровые храмы при грандиозной внешней составляющей несли на себе и глубокую смысловую (символическую) нагрузку.^[16] В последние десятилетия XIX века возродились храмы «шатрового» стиля. Таковыми были в Санкт-Петербурге храм Воскресения на крови, сооруженный на месте убиения императора Александра II, и Троицкий храм «Общества распространения религиозно-нравственного просвещения в духе православной церкви»^[17]

«Шатровое» зодчество XVI – XVII веков, черпающее свое начало в традиционной русской деревянной архитектуре, стало неповторимым направлением русского зодчества, которому нет аналогов в искусстве других народов. «Шатровые» церкви Московского государства – своеобразный вклад России в мировую культуру.

[1] Аверкий (Таушев), архиепископ. Литургика. (Электронный ресурс]. — Электрон, текстовые, граф., зв. дан. и прикладная прогр. (546 Мб).- 1 электрон, опт. диск (CD-ROM).

[2] Заграевский С. В. Первый каменный шатровый храм и происхождение шатрового зодчества. Опубликовано на http://www.ruarc.ru/art_atricle_232.htm

[3] Тихомиров М. Н. Малоизвестные летописные памятники XVI в. В кн.: Исторические записки, 1941. Кн. 10, с. 88.

[4] Максимов П. Н., Воронин Н.Н. Деревянное зодчество XIII–XVI веков. – В кн.: История русского искусства. М., 1955. Т. 3, с. 271.

[5] Максимов П. Н., Воронин Н.Н. Деревянное зодчество XIII–XVI веков. – В кн.: История русского искусства. М., 1955. Т. 3, с. 264.

[6] Максимов П. Н., Воронин Н.Н. Деревянное зодчество XIII–XVI веков. – В кн.: История русского искусства. М., 1955. Т. 3, с. 264.

[7] Максимов П. Н., Воронин Н.Н. Деревянное зодчество XIII–XVI веков. – В кн.: История русского искусства. М., 1955. Т. 3, с. 264, 265, 268; Ильин М. А., Максимов П. Н., Косточкин В. В. Каменное зодчество эпохи расцвета Москвы. В кн.: История русского искусства. Т. 3. М., 1955. С. 415.

[8] Заграевский С. В. Первый каменный шатровый храм и происхождение шатрового зодчества. Опубликовано на http://www.ruarc.ru/art_atricle_232.htm

[9] Заграевский С. В. Первый каменный шатровый храм и происхождение шатрового зодчества. Опубликовано на http://www.ruarc.ru/art_atricle_232.htm

[10] Вейдле В. Задача России. Нью-Йорк: Изд-во имени Чехова, 1956. – С. 45 – 70. Вопросы философии. – 1991. – № 10. – С. 63 – 71.

[11] Скрынников Р. Г. Третий Рим. Православное сетевое братство «Русское небо». С. 70 – 71.

[12] Заграевский С. В. Первый каменный шатровый храм и происхождение шатрового зодчества. Опубликовано на http://www.ruarc.ru/art_atricle_232.htm

[13] Настольная книга священнослужителя. [Электронный ресурс]. — Электрон, текстовые, граф., зв. дан. и прикладная прогр. (546 Мб).- 1 электрон, опт. диск (CD-ROM).

[14] Ильин М. А. Русское шатровое зодчество. Памятники середины XVI века: Проблемы и гипотезы, идеи и образцы. М., 1980. С. 99.

[15] Стародубцев О. Шатровые храмы. Опубликовано на http://www.pravoslavie.ru/jurnal/060525115056

[16] Стародубцев О. Шатровые храмы. Опубликовано на http://www.pravoslavie.ru/jurnal/060525115056 Настольная книга священнослужителя. [Электронный ресурс]. — Электрон, текстовые, граф., зв. дан. и прикладная прогр. (546 Мб).- 1 электрон, опт. диск (CD-ROM).

[17] Тальберг Н. История Русской Церкви. Том 2. 1801-1908 гг. [Электронный ресурс]. — Электрон, текстовые, граф., зв. дан. и прикладная прогр. (546 Мб).- 1 электрон, опт. диск (CD-ROM).

Иерей Максим Мищенко

Шатровые храмы России

Шатровые каменные храмы на Руси появились на рубеже
XV – XVI веков. Возникновение шатровых храмов связано с одной стороны с
традицией строительства храмов-памятников, приуроченных к какому-либо
важному событию. С другой стороны, к этому виду храмов русское каменное
зодчество шло от форм сводов
каменных храмов, которые постепенно, с развитием строительства, все
больше вытягивались вверх. Долгое время бытовала гипотеза, связывавшая
происхождение каменных шатров с деревянными, однако в современной науке
такое мнение считается недоказанным и неверным. Первым каменным шатровым храмом считается
Вознесенская церковь в Коломенском, построенная в 1532г. Василием III.
По другим данным, первым каменным храмом с шатровым завершением был храм
Вознесения в Вологодском посаде, построенный в 1493г.

Шатровая форма церквей оказалась наиболее
подходящей для строительства храмов-памятников – они должны были быть
высокими, видными издалека, а вот небольшая площадь храма роли не
играла, так как они создавались не для огромного скопления народа. В
XVI-XVII веках на Руси было построено немало шатровых храмов-памятников.
Шатровое завершение было придано и центральной части самого известного
из них – собору Покрова на Рву (Василия Блаженного) на Красной площади в
Москве, построенному в 1552г. в честь взятия Казани.

Основа всех шатровых храмов была примерно
одинаковой: четверик, на который ставился небольшой восьмерик, служащий
опорой для высокого восьмигранного шатра. При этом зодчие проявляли
такую изобретательность в украшении и варьировании различных деталей,
что ни один шатровый храм не был похож на другие. Особенностью этого
стиля было то, что храм не имел столпов и держался только на стенах,
из-за чего слишком широкие шатры ставить было невозможно. Это стало
причиной обрушения слишком большого и широкого каменного шатра
Воскресенского собора в
Ново-Иерусалимском монастыре; после обрушения
шатер был заменен на более легкий деревянный, обшитый железом.

Широко распространившийся всего за одно столетие
стиль был запрещен после церковной реформы патриарха Никона в 1653г.,
как не соответствующий чину. Однако деревянные шатровые храмы продолжали
строиться на севере Руси, а шатровые завершения колоколен остались едва
ли не самыми популярными в русском зодчестве до появления классицизма. В
современной науке появилось мнение, что на шатровое строительство не
было прямого запрета, однако факт остается фактом — после никоновских
реформ шатровые храмы строиться перестали.

В конце XIX века набрал
популярность псевдорусский стиль, поэтому на рубеже XIX-XX веков снова стали
появляться церкви с шатровым завершением, хотя и заметно отличающиеся от
своих предшественниц XVI-XVII веков.

Архангельская область

Владимирская область

Вологодская область

Калужская область

Костромская область

Республика Марий Эл

Московская область
(по районам)

Нижегородская
область

Рязанская область

Саратовская область

Смоленская область

Тверская область

Ярославская область

Многостолпное зодчество | Нижегородская МитрополияНижегородская Митрополия

Многостолпный храм в Дьякове (Усекновения главы Иоанна Предтечи)

Шатровый храм Вознесения в Коломенском

Покровский собор на Красной площади в Москве

Величайшим этапом в истории Древней Руси и древнерусского зодчества был XVI век. Завершается объединение русских земель при Василии III, во второй половине XVI века, при Иване Грозном, Русь превращается в централизованное и многонациональное государство. Эту эпоху отличал высочайший расцвет русского национального зодчества: рождались новые архитектурные идеи, типы и формы, в которых переплавлялись все предшествующие отдельные успехи и достижения.

Три шедевра

В архитектуре XVI века прошлые традиции получают продолжение, при этом в каменное строительство из деревянного проникает форма шатра, ставшая заметным отличием.

Воплощением творческих исканий явились замечательные произведения XVI века: шатровый храм Вознесения в Коломенском, многостолпный храм в Дьякове (Усекновения главы Иоанна Предтечи) и Покровский собор (храм Василия Блаженного) в Москве, построенный по приказу Ивана Грозного в память о взятии Казани и победе над Казанским ханством.

Церковь Вознесения в великокняжеском селе Коломенском — первый каменный храм на Руси, открывший новую страницу в истории средневековой архитектуры. На крутом берегу Москвы-реки вознесся огромный, устремленный ввысь белокаменный столп. Его мощное основание вырастает из хитросплетения словно парящих над землей галерей. Многогранное стрельчатое основание завершается тройными заостренными кокошниками, напоминающими языки замершего пламени. А над ними на стройном восьмигранном основании возвышается шатер, венчающий все здание. Грани шатра перевиты узкими каменными гирляндами, похожими на нитки драгоценного жемчуга. Верх его покрыт небольшой аккуратной главкой с золоченым, сверкающим на солнце крестом.

Высоким нарядным шатром был перекрыт центральный объем и главного храма-памятника во всем Московском государстве — Покровского собора на Красной площади в Москве (1555–1560), выстроенного в честь взятия Казани в 1552 году. Храм представляет собой грандиозную композицию из девяти церквей-столпов, поднимающихся над цокольным этажом (подклетом) и соединенных внут­ренней обходной галереей, расписанной причудливыми растительными орнаментами. В центре композиции находится главная шатровая Покровская церковь, вокруг которой помещены восемь других столпообразных с купольным завершением церквей. В плане собор образует восьмиконечную звезду. Большие церкви расположены по углам ромба.

Все элементы комплекса, включая и центральный, собственно Покровский собор, и большие и малые церкви, соответствуют разным типам церковной архитектуры. Но их взаимодействие основано на нескольких композиционных элементах. Это сочетание восьмерика на четверике или двух восьмериков различного диаметра. По всему периметру храмы украшены полукруглыми декоративными элементами — кокошниками, по-разному расположенными, разного размера, но выполняющими одну функцию — все они сглаживают переход от четвериков в восьмерик. Собор построен по принципу нарастания высоты — цент­ральный шатер в два раза выше больших церквей, большие церкви — в два раза больше малых.

Церковь Усекновения главы Иоанна Предтечи в Дьякове — единственный, помимо собора Покрова-на-Рву, сохранившийся многостолпный храм XVI века. Он представляет собой симметричную группу из пяти восьмигранных, изолированных друг от друга столпов, обладающих самостоятельными входами и алтарями. Центральный столп, посвященный Усекновению главы Иоанна Предтечи, по габаритам вдвое больше остальных и выделен с востока алтарной апсидой. Четыре придельных столпа соединены между собой галереями, а одной гранью примыкают к центральной башне. Свой неповторимый нарядный вид храм приобрел уже в XVII веке, когда купола собора украсили керамическими изразцами, добавили асимметричные пристройки, возвели шатры над крыльцами, а стены покрыли затейливыми росписями.

Вариации на тему

В 1550–1560-е годы мемориальные шат­ровые храмы поднялись в Балахне, Муроме, Коломне, Старице и других местах.

Почти все шатровые храмы XVI века имели одну и ту же композицию: на нижней кубической части (четверике), служившей основанием, строился восьмигранный столп (восьмерик), который венчал шатер. Однако зодчие, принимая эту общую схему, добивались необычайного разнообразия, и ни один шатровый храм не повторял другой.

Появились церкви, в которых восьмерик с шатром устанавливался на столпы, не только крещатые в плане, как в «Вознесении», но и квадратные и восьмигранные. Примером восьмерикового шатрового храма служит Распятская церковь-колокольня Александровской слободы (около 1565–1570). Развитый тип шатрового храма с четвериком в основании представляет храм Покрова в Медведкове (начало XVII века) под Москвой. По бокам он имеет два придела и с трех сторон окружен галереями.

Всего за два десятилетия после появления первого каменного шатрового храма в Коломенском этот новый вид архитектуры получил у русских зодчих признание, они стали возводить шатровые храмы во многих городах и селах наравне с более привычными — с перекрытым сводом.

Несмотря на развитие каменной шатровой архитектуры, в XVI веке продолжают возводиться и храмы старого типа — крестово-купольные. По типу Московского Успенского собора с пятью куполами были построены Смоленский собор Новодевичьего монастыря (1524–1598), Успенский собор Троице-Сергиевой лавры (1559–1585), соборный храм в Вяземах, выстроенный, по преданию, Борисом Годуновым в конце XVI века.

Как вариант четырехстолпного, возникает также тип двухстолпного пятиглавого храма. Двухстолпные конструкции, в целом довольно редкие, имели распространение на северо-востоке России. Впервые они были применены в Благовещенском соборе Сольвычегодска (1560–1570) и Спасо-Преображенском соборе Соловецкого монастыря (1558–1566).

XVI век, век смелых дерзаний и гениального творчества, дал русской церковной архитектуре не только классические произведения мирового значения, но и выработал новые композиционные приемы, типы и формы, влияние которых на последующее развитие национальной архитектуры огромно.

Нижегородские шатры

Каменные шатровые храмы возводились в XVI веке и в Нижнем Новгороде. Правда, до середины XVII века приходские храмы Нижегородского посада были рублеными и деревянными. Зато в XVII веке, с началом интенсивного каменного строительства, акцент на шатровый стиль стал заметен.

Вполне возможно, одним из самых первых шатровых храмов Нижнего Новгорода была Успенская церковь Благовещенского монастыря, которую историки называют главной архитектурной достопримечательностью монастырского комплекса. Здание вытянуто на ширину примыкающей к ней трапезной и завершается двумя стройными декоративными шатрами. Церковь вместе с трапезной стоит на высоком подклете, где была устроена кухня. К трапезной пристроена колокольня, убранство верха которой повторяет форму шатров Успенской церкви и отличается мастерством и изяществом исполнения.

В шатровом стиле изначально был построен и главный собор Печерского монастыря в честь Вознесения Господня с Покровским приделом и трапезной. Он был срублен из дерева в 1597 году после перенесения обители на новое место. В новых каменных формах, как четырехстолпный, пятиглавый, на высоком подцерковье, собор был построен уже в 1640 году.

В конце XVI века, во время строительства Вознесенского собора, была возведена и шатровая высотная колокольня. Она является редким типом древнерусских звонниц, распространенных в XVI–XVII веках, но практически не сохранившихся. Она поднимается от основания четвериком и лишь в подшатровом объеме, где располагались некогда часы, их механизм и зазвонные колокола, переходит в восьмерик и стройный кирпичный шатер.

В шатровом стиле была выстроена, правда, уже в середине XVII века, также каменная надвратная церковь преподобного Евфимия Суздальского, следом за ней при двухэтажной трапезной палате была возведена шатровая Успенская церковь.

Шатровым типом в церковном зодчестве была поставлена точка в формировании в XVII столетии архитектурного ансамбля Печерского монастыря. В 1678 году над спуском к святым воротам обители со стороны города поднялась шатровая колокольня, получившая в народе название «Крест».

Марина Дружкова

При цитировании ссылка (гиперссылка) на сайт Нижегородской митрополии обязательна.

Посмотрите на разнообразие русской архитектуры в этих 18 зданиях

Магнитогорск был «сталинским Питтсбургом». Образцовый промышленный город для производства стали был частью первого пятилетнего плана Иосифа Сталина. Строительство города шло очень быстро. Работа началась в 1929 году, когда на этом изолированном форпосте в углу Южного Урала, богатого железной рудой, проживало несколько сотен рабочих, живущих в палатках. К 1932 году, когда была выплавлена ​​первая сталь, население составляло более 250 000 человек.На пике своего развития, в середине 20 века, в городе проживало 500 000 человек.

В конце 1920-х — начале 1930-х годов Советскому Союзу не хватало навыков и опыта, необходимых для строительства крупного сталелитейного завода, поэтому были привлечены иностранные специалисты. Сюда входила группа архитекторов и проектировщиков во главе с Эрнстом Мэем, немцем, ответственным за прогрессивные модели децентрализованного планирования и жилищного строительства во Франкфурте. Мэй рассматривал Магнитогорск как линейный город с рядами «суперкварталов» — системных жилых домов с зонами для производства, приема пищи, сна и общественной деятельности.Они должны были располагаться параллельно с длинными заводскими зданиями, которые включали доменные печи, сварочные цеха, ямы для выдержки, комбинированные станы и другие объекты, необходимые для производства стали в массовом масштабе. Идея заключалась в том, чтобы рабочие жили как можно ближе к промышленной зоне, соответствующей их навыкам, сводя к минимуму время в пути и увеличивая производительность. Жилую и производственную зоны планировалось разделить полосой зеленых насаждений.

Однако, когда наступил май, строительство уже велось; его видение было также скомпрометировано географией, особенно ориентацией реки Урал.При длине более 13 миль (21 км) город стал более вытянутым, чем планировалось изначально. В советский период тысячи городов основывались на принципах, применявшихся в Магнитогорске, и комбинаты пользовались большим успехом, хотя уровень жизни и качество жизни в них были очень низкими. (Адам Морнэмент)

Ранняя русская архитектура 989-1703

Историю русской архитектуры можно рассматривать с точки зрения пяти основных этапов, перечисленных ниже.В этой и следующей главах будут подробно рассмотрены только первые три фазы. Этап 1: Ранние княжества: Киев, Новгород и «Золотое кольцо» (10–13 века). Церковная архитектура развивалась в Киеве и Новгороде (11 век), а в Ростове — Суздале и Владимире (12 век). Этот этап был открыт с приходом христианства в Россию из Византийской империи. Монументальная каменная архитектура использовалась почти исключительно для церковных памятников; большинство светских зданий были деревянными и были гораздо менее прочными.В церковном строительстве доминировали князья Древней Руси. Как следствие, строительство памятников последовало за перетеканием власти из Киева и Новгорода в города «Золотого кольца» (Суздаль, Владимир и т. Д.). Архитектурные стили передавались из одного центра в другой. Византийские модели медленно видоизменялись, и в них проявлялись особенности. После монгольских нашествий сложившаяся архитектурная традиция была передана Москве. Фаза 2: Москва и восстание царей (1300-1700) Москва сбросила монгольское (татарское) иго в 1480 году и к XVI веку вовлекла в свою орбиту другие центры России.Архитектура на этом этапе также отражает тесные отношения между церковью и государством. На более раннем этапе светская власть приходила в упадок, поскольку претенденты боролись за контроль над княжествами, а Церковь стояла за преемственность культуры. С приходом царей на этом этапе Церковь все больше контролировалась и манипулировалась светскими автократами, и это внесло тонкие изменения в церковную архитектуру. Этот период характеризуется увлекательной адаптацией архитектурных влияний итальянского Возрождения к традиционным русским типам зданий.Он также видит расцвет специфически русского убранства и цвета в зданиях, таких как Собор Василия Блаженного в Москве. Фаза 3: Санкт-Петербург (XVIII век) Петр Великий отказался от ксенофобии своих предшественников и открыл Россию для влияния Запада. Самым ярким выражением этого изменения в русской архитектуре было создание его великого северного города Санкт-Петербурга. В его архитектуре и архитектуре близлежащих дворцов в Петергофе и Павловске мы видим блестящую адаптацию стилей западного барокко, рококо и неоклассицизма к русским потребностям и условиям.Смена ориентации не повлекла за собой политических изменений в сторону менее централизованного государства. Россия оставалась самодержавием без сильной независимой аристократии или среднего класса. Величие и богатство дворцовой архитектуры на этом этапе укрепили авторитет царей. Он также использовался, чтобы подчеркнуть положение России как мировой державы, способной конкурировать с Западом. Фаза 4: XIX век В XIX веке капитализм в России развивался медленно и неуверенно. Это проявилось в росте буржуазного индивидуализма, которому цари не доверяли.В архитектуре он увидел начало эклектики и историзма через влияние таких городов, как Париж и Лондон; например, особой популярностью пользовался неоготический стиль. Использование западного историзма также привело к возрождению стиля традиционной русской архитектуры первых двух этапов. Это было особенно популярно среди консерваторов и реакционеров. В конце XIX века произошло возрождение имперского неоклассического стиля Санкт-Петербурга, попытка властей восстановить свою культурную гегемонию.Фаза 5: Советская архитектура В первые годы коммунизма в России наблюдался расцвет модернистского интернационализма, который вдохновлял таких разных зарубежных архитекторов, как Ле Корбюзье и Фрэнк Ллойд Райт. Сначала казалось, что новое коммунистическое государство ведет мир в политических, социальных и культурных экспериментах. Однако при Сталине это уступило место грандиозному стилю, в котором массивные здания, построенные для размещения государственных органов, и огромные жилые дома были покрыты пафосными украшениями.Таким образом, социализм в одной стране видел поиск специфически русского типа архитектуры 20-го века. Тем не менее манию величия великих «башен» Москвы вдохновили небоскребы Нью-Йорка. Фаза 1: Ранние княжества: Киев, Новгород и «Золотое кольцо» (10–13 вв.) Славяне населяли юг и центральную часть России со времен скифов (700 — 3 век до н.э.). В X веке они пригласили варяжских (скандинавских) вельмож навести порядок на своих землях.Развитие Киевского княжества стало свидетелем перехода от кочевого общества к оседлому. Киевские князья неоднократно вторгались в Византию, которая была вынуждена их признать. Византийская церковь тем временем добилась своего первого обращения среди язычников. Хотя Киев многое потерял, в городе все еще есть ряд памятников, свидетельствующих о его былом блеске. «Мать городов русских» стоит на утесе над Днепром, а в средние века извлекала выгоду из речной торговли между Скандинавией и Византией.Он был основан в 9 веке, а в 989 году его правитель князь Владимир (980-1015 гг. Н.э.) принял христианство, сделав город первым домом греческой церкви в России. Город и окружающее его княжество процветали в 10-11 веках. Христианство принесло с собой возможности для культурного самовыражения. Например, принесла грамотность; монастыри Киева стали первыми литературными центрами в регионе и первыми хранилищами рукописей. Тем не менее княжество переживало постоянную политическую анархию из-за борьбы между наследниками престола.Один из них привел к преемству Ярослава Новгородского. Он получил прозвище мудрий («мудрый») потому, что установил Новгородский свод законов; это стало ядром «Правды русской», или русского кодекса. Стабильное правление Ярослава Мудрого подкреплялось установлением дипломатических связей (через брак) с Византийской империей, Венгрией, Францией, Германией, Польшей, Норвегией и Швецией. Он также контролировал выборы киевского митрополита, выбрав в какой-то момент русского вместо обычного константинопольского легата.Киев был разграблен татарами в 1240 году. Он находился под властью Литвы с 1320 по 1569 год и Польши с 1569 по 1654 год до присоединения к Москве. В 19 веке он процветал благодаря таким отраслям, как переработка сахара. Его население сильно пострадало во время Второй мировой войны при нацистах. Столица Украинской ССР с 1934 года, он стал третьим по величине городом СССР до его распада в 1992 году. Новгород (буквально «Новый город») был основан в 9 веке норвежскими варягами, которые основали зарождающееся российское государство.К XII веку город, называвшийся «Владыкой Великим Новгородом», был крупнейшим городом России. Северное положение Новгорода позволяло ему торговать с Западной Европой через реки, ведущие к Балтике. Это принесло в регион западные идеи. Жители Новгорода сбросили иго киевских князей в 1136 году и установили квазидемократию, лидеры которой были наняты и уволены народным собранием, вече. Новгород отличался строгим и простым стилем церковного зодчества, иконописи и народной музыки.В отличие от Киева, город был избавлен от монгольских нашествий и пережил расцвет культуры в 13 веке. Однако в XV веке Новгород оказался в орбите Москвы. Иван III Московский напал и аннексировал его в 1477 году, а Иван Грозный разрушил город и убил 27000 человек за сговор со шведами. Основание Санкт-Петербурга в 1693 году привело к тому, что он потерял статус торгового города. Сегодня это региональный центр (с населением 190 000 человек), с одним из наиболее хорошо сохранившихся средневековых кремлей в России, в котором до сих пор сохранилась выдающаяся религиозная и светская архитектура 11-19 веков.Обращение княжества в православие привело к расцвету церковных зданий в Киеве и Новгороде. Эти ранние церкви следовали византийским образцам, и многие из них были построены византийскими мастерами. Самым большим и сложным является собор Святой Софии (1037-1055) в Киеве, построенный по заказу Ярослава Мудрого греческими мастерами и ремесленниками. Его интерьер украшен обширной мозаикой, а также фресками. К этому же периоду относятся Успенский собор Киево-Печерского монастыря (1073-1078) и Святая София в Новгороде (1045-1052).Русские церкви разработали простой план, названный «вписанным крестом» с кубовидным ядром, увенчанным куполом, поддерживаемым опорами. Ядро пересекали два пересекающихся прохода. Расположение внутренних отсеков было отмечено на внешних стенах пилястрами, завершавшимися изогнутыми фронтонами (закомари), форма которых отражала бочкообразный свод внутри. Эти церкви были построены из тонкого кирпича, грубого камня и тяжелого раствора. В XII веке их внешние стены покрыли лепниной. Мы мало знаем о другой архитектуре этого периода.Многие церкви, как и светские постройки, также были построены из дерева. Никаких примеров не сохранилось, поэтому мы должны сделать вывод, какими они были бы, из более поздних примеров 16-17 веков. Самым интересным религиозным комплексом Киева является Печерская Лавра (Печерский монастырь), состоящий из церквей с золотыми куполами, монастырских зданий с различными музеями и пещер, в которых жили и были похоронены первоначальные монахи. Верхняя и нижняя лавры происходят от оригинального комплекса — первого монастыря Киевской Руси, основанного в 1051 году.В центре первоначального монастыря находился великий Успенский собор; сегодня осталась только одна из его башен. Он был создан по образцу Святой Софии в Киеве и стал образцом для церквей XII века Золотого кольца России (Ростов, Суздаль, Владимир и т. Д.). Большинство других церквей относятся к 17, 18 и 19 векам. Обе лавры содержат пещеры, в которых монахи жили и хоронили на протяжении веков, а также подземные трапезные и часовни. Могилы ряда известных монахов, в том числе Нестора, одного из авторов старейших восточнославянских летописей «Повести временных лет», отражают важность монастыря для литературной истории региона.Новгород разработал варианты по киевской и византийской моделям частично в ответ на более суровый зимний климат и частично из-за влияния с запада. Киевские церкви имели три апсиды по византийской практике. Их сократили до одного в Новгороде. В церквях этого города также имелся только один центральный купол, который доминировал над зданием. Однако самым важным нововведением стало изменение конструкции крыши под куполом. Киевская и раннегородская церкви следовали византийской модели, в которой линия крыши перекликалась с расположением часовен внутри.К тому времени, когда в Новгороде был построен Благовещенский собор (1374 г.), эта система была заменена четырьмя большими скатными крышами, покрывающими четыре руки церкви. Развитие скатной кровли не могло произойти без использования квадрантной арки, привезенной из Северо-Западной Европы. Скатные крыши были разработаны, чтобы справиться с большим количеством снега, выпавшего в этом северном регионе. Многие церкви XIV века в Новгороде были построены купцами. В других местах, как будет видно ниже, строительство церкви было почти исключительно прерогативой князей.Третий важный регион «Древней Руси» — «Золотое кольцо», в котором находятся города, унаследовавшие мантию Киевской Руси в XII веке. Первоначально этот регион был заселен финно-угорскими племенами, но в 10 веке он был заселен славянами, которых привлекли его богатые леса и пахотные земли. В XI веке киевские князья расширили свою власть над регионом. В 1024 году Ярослав Мудрый подавил восстание, подстрекаемое языческими священниками в Суздальской области. Князья укрепили такие поселения, как Ростов и Суздаль, которые образовали крупное княжество.Контроль Киева над регионом становился все более слабым; он пережил языческие восстания и постоянную угрозу разграбления волжскими булгарами. Войны за престол в Киеве в конечном итоге привели к переходу власти к молодому княжеству. Город Суздаль был укреплен и на короткое время стал княжеской резиденцией. Вскоре его затмила крепость Владимир, основанная недалеко от реки Клязьма Владимиром Мономахом, внуком Ярослава Мудрого, в 1108 году. Мономах был последним великим великим князем Киева и передал Суздальское княжество одному. его сыновей Юрия Долгорукого, построившего в этом районе несколько церквей.Именно сын Юрия, Андрей Боголюбов, перенес столицу своего княжества из Суздаля во Владимир. И в тот год [1160] храм Пресвятой Богородицы был достроен во Владимире благочестивым и любимым Богом князем Андреем; и он украсил его чудесным множеством икон, бесчисленных драгоценных камней и святых сосудов, и покрыл его золотом, ибо своей верой и преданностью Пресвятой Богородице Бог привел к нему господ со всех земель … (Лаврентьевская летопись) Владимир сегодня хвастается три самых красивых храма России.Типичные религиозные памятники этого региона, они построены не из кирпича и раствора, как киевские церкви, а из известняка, и имеют богатую внешнюю скульптурную программу. Их дизайн также более точен, чем у двух других центров. Строительство Успенского собора (1158 г.) во Владимире ознаменовало новый статус города как центра царства. Первоначально трехнефная церковь, она была расширена до пяти нефов в 1180-х годах, когда также приобрела четыре внешних купола. Церковь, в которой когда-то хранилась одна из самых почитаемых икон России — Владимирская икона Божией Матери (ныне находится в Третьяковском музее в Москве), имеет ряд ранних фресок, в том числе шедевр Андрея Рублева и Даниила. Черный, «Страшный суд» (1408).На соборе Всеволода III Дмитрия (1193–1197) можно увидеть фасадную скульптуру во всей красе. Здесь царь Давид очаровывает настоящий зверинец зверей, сопровождаемый мифологическими сценами, такими как подвиги Геракла и обилием растений. Трудно проследить происхождение этого обилия фасадной скульптуры, которая резко контрастирует с неприукрашенной простотой стен киевских и новгородских церквей. Некоторые ученые утверждают, что влияние западной романской архитектуры было передано Владимиру через торговый город Новгород.Однако стиль скульптуры предполагает совершенно иное влияние, нежели влияние армянских церквей востока. Село Боголюбово в 11 км от Владимира — это место княжеского дворца и крепости Андрея Боголюбского (1158–1165 гг.) На холме с видом на реку Клязьму. Небольшие остатки крепости, но один из шедевров русской архитектуры, церковь Покрова на Нерли Андрея (1165 г.) представляет собой каменное здание идеальных пропорций, на котором высечены изображения царя Давида в окружении птиц и зверей, восхищенных им. Музыка.Внутри его простого одноглавого интерьера находятся скульптуры двадцати львов. Юрий Долгорукий заказал Преображенскую церковь в Переславле-Залесском (1152–1157), а Андрей Боголюбский инициировал строительство церквей во Владимире, в том числе Успенского собора (1158–1160). Всеволод III построил Дмитриевский Владимирский собор (1194–1197) и расширил Успенский собор. К этому же периоду относится церковь Богородицы в Суздале (1222–1225). Суздальские и Владимирские князья утвердили свою власть над местной аристократией, а также сумели помешать развитию процесса демократизации, наблюдаемого в эволюции веча торгового города Новгорода.Храмы «Золотого кольца», в отличие от новгородских, строились исключительно князьями. Обычно они были дворцовыми церквями и имели большое значение для развития более поздней русской архитектуры, поскольку великие царские церкви в стенах Московского Кремля обязаны своим происхождением этим княжеским часовням. В этих церквях мы видим эволюцию стиля архитектуры, который мы можем назвать исключительно русским, и который должен был стать трамплином для развития архитектуры Московии.Особый образец этой эволюции от византийских корней через тонкие влияния Запада и Востока к чему-то новому является исключительно русским. В нем нет того необычайного богатства и разнообразия, которое характерно для развития современной архитектуры в Европе. Скорее, он характеризуется острым балансом между мощным консерватизмом и предварительным экспериментом. В значительной степени природа этого паттерна была определена географией, и это можно понять, если мы сопоставим среду, в которой она развивалась, с окружающей средой в Западной Европе.В Западной Европе в то время развивались романский и готический стили, в каждом из которых существует удивительный диапазон региональных вариаций. Это особенно верно в отношении романского стиля, в котором множество разнообразных памятников, таких как великий религиозный комплекс собора, баптистерий и «падающая башня» Пизы, очаровательные церкви Сицилии, сочетающие северные, мусульманские и византийские элементы, и великие базилики на паломническом маршруте Сантьяго в Тур, Конк, Тулуза и Сантьяго — лишь несколько примеров.Романский и готический периоды также видели рост разнообразия типов зданий. Мы можем стать свидетелями романского дворца королей Наварры (Эстелла), великолепных дворцов купцов Венеции, домов-башен Сан-Джиминьяно, красивого хосписа Бона и свидетельств ранних университетских зданий Падуи, Болоньи, Парижа, Оксфорда. и Кембридж. Бурный рост строительной активности в Западной Европе между 11 и 14 веками сопровождался резким увеличением населения, повсеместной вырубкой лесов, развитием сельскохозяйственных технологий и постоянным увеличением трафика и торговли между такими многолюдными центрами, как Флоренция, Венеция, Лион и Бурж.Возник инновационный предпринимательский класс, а также новые институты, такие как городские советы, все из которых требовали новых типов зданий. Ситуация была совершенно иной в России, которая, за исключением Новгорода, не знала роста могущественной и богатой буржуазии. Мы напрасно ищем стилистического и типологического разнообразия, которым мы наслаждаемся на Западе. Как уже отмечалось, например, единственными монументальными постройками в этом регионе были церкви. В России мы сталкиваемся с очень постепенным развитием тонких, несколько своеобразных региональных вариаций одного преобладающего церковного типа.Эти расхождения не были столь обширными и глубокими, как на западе. Этот консерватизм объясняется комплексным набором факторов. Территория, которую сейчас занимают Западная Россия и Украина, была четко разделена на северные земли, где преобладали густые леса, пронизанные реками, и южные степи. Климат на севере был суровым, все сообщение должно было осуществляться по воде из-за непроходимости лесов. Люди трудились, чтобы создать небольшие поляны, на которых можно было бы заниматься сельским хозяйством. Леса защищали общины, изолировали их и давали им много древесины, но мало хорошего строительного камня.Хотя сеть рек, таких как Днепр, позволяла вести торговлю между Балтикой и Черным морем, а оттуда — Византией, земли вокруг Новгорода ориентировались на запад. Таким образом, эта часть России была открыта для влияний со стороны Германии и Скандинавии, которые, тем не менее, были гораздо более спорадическими, чем влияния Западной Европы и Средиземноморья. Южная часть страны состояла почти исключительно из открытых степных земель. Ранняя история этих пастбищ — это история тесных связей с Византийской империей, а также бесчисленных вторжений различных кочевых народов, которые бежали с юга и востока через открытые просторы.Кочевники не строят больших городов, поэтому в этом регионе не было традиций урбанизма, завещанных Западной Европе Древним Римом. Большие расстояния и разная степень изоляции, а также малочисленность населения, естественно, препятствовали обогащающемуся перекрестному оплодотворению, подобному тому, которое порождается легким сообщением, скажем, между Францией и многочисленными городами Северной Италии. Плохая связь, в свою очередь, препятствовала развитию множества гражданских, светских институтов, таких как университеты, банки, дворцы, особняки и больницы, характерные для таких городов, как Падуя и Париж.Изолированность севера и юга от внешнего мира и друг от друга, а также от их небольшого населения помогает объяснить, почему русская архитектура развивалась в более ограниченном стилистическом диапазоне, чем в Западной Европе. Это также указывает на то, почему строительная деятельность была ограничена церквями, которые были чем-то вроде маяков цивилизации в большом, пустом мире. Различия в топографии и материалах, ориентации и способах заселения между севером и югом, с одной стороны, объясняют тонкие различия между церковными стилями Киева, Новгорода и «Золотого кольца».Как уже отмечалось, для истории России характерна тесная связь церкви и государства. Византийские императоры, вдохновившие восточных славян на ранние идеи государственности, поддерживали очень тесные, почти симбиотические отношения с Православной Церковью. В правительстве, ритуалах и символике почти невозможно провести различие между церковью и государством, как мы проводим различие между монархиями средневековой Европы и папством. Архитектурное выражение этих отношений было преимущественно церковным, потому что оно подавляло желание князей выражать власть другими, светскими способами.Социальные и интеллектуальные силы и влияния, которые привели к революции готики в таких соборах, как Шартр, также отсутствовали в России. Несмотря на то, что французские монархи и высокопоставленные лица сыграли ключевую роль в финансировании скульптурных программ и витражей в Шартре и изображены на них, они не сыграли столь важную роль в его строительстве, как Ярослав Мудрый при возведении храма. Святая София (1037-1055), Киев. Великая богословская школа Фульберта была важнее для развития готического стиля, чем его покровители-князья.Растущий средний класс и мелкие аристократы региона Бос также играли, хотя и меньшую, роль в Шартре. В России строительство храмов было почти исключительной прерогативой князей. Даже Церковь не играла равной корпоративной роли. Интеллектуальное и художественное брожение, которое породило великие французские соборы, также отсутствовало на русских землях. Например, форма и иконография Шартра не могли бы развиться, если бы ученые-аристотелисты и строители Аль-Андалуса (исламской Испании) не подготовили путь.Не было такой плотности и разнообразия влияний, чтобы ослабить византийский интеллектуальный и культурный авторитет в русской церковной архитектуре. Последующая история Православной церкви в России имела тенденцию питать консерватизм и ксенофобию. Попытка на Флорентийском соборе (1426 г.) исправить Великий раскол между Восточной и Западной церквями побудила Русскую Церковь, не доверявшую западному католицизму, увидеть себя хранительницей местных ценностей и восточных традиций.Падение Константинополя и Греции турками-османами (1453 г.) придало Русской Церкви еще более важную роль как средоточие православных традиций. Предпочтение ранних русских правителей византийской литургии, консерватизм раннерусской церковной архитектуры и постепенное развитие идиосинкразических черт можно частично объяснить сложными и тонкими отношениями между представлениями о власти, природой ритуала и значением света. Когда мы принимаем во внимание изоляцию этого мира, мы можем понять, что, как подчеркивали ряд комментаторов, русский народ на протяжении всей своей истории демонстрировал склонность к коллективизму, а не индивидуализму Запада.Это побудило бы людей подчиняться властям, которые могли бы лучше всего выразить этот коллективный дух через ритуалы, которые требовали определенных типов архитектурных пространств и условий. Многие комментаторы отмечали, что русские любят ритуалы; Это, безусловно, впечатление, которое складывается сегодня при посещении православного богослужения. Ритуал похож на традицию. Его можно использовать для укрепления уважаемых идей и институтов, потому что одним из его ключевых атрибутов, который делает его эффективным, является неизменность.Связь между почитаемостью и ритуалом настолько сильна, что суверен, желающий отстаивать свое право на власть, может использовать ритуал, чтобы предположить, что его требования неизменны и устойчивы. Британская империя «изобрела» традиции и ритуалы, такие как смена караула, которые выглядели старше, чем они были на самом деле (униформа была наполеоновской, ритуал изобретен на рубеже 20-го века), чтобы предположить, что ее право править было санкционировано временем. Поэтому легко понять, что обстановка для ритуалов, объединяющих религиозную и светскую власть — церковная архитектура — должна быть консервативной.Летописи рассказывают нам, что, когда Владимир послал своих посланников по церквям мира, чтобы выбрать между христианством Востока, христианством Запада и исламом, красота и богатство византийских церковных интерьеров и ритуалов, которые имели место в них русские решили принять Православие. Сам Владимир пытался установить свое правление и поэтому хотел бы ассоциировать себя с формами и практиками, которые впечатлили бы его народ своим богатством и торжественностью. Он, очевидно, понимал, что его новая столица Киев построена по образцу Царьграда (Константинополя).Великая столица служила связующим звеном с древними, оплотом против язычества и неверных, образцом богатства и красоты и хранителем культуры с 330 года нашей эры. Понятно, что в мире, постоянно опустошаемом вторжениями и братоубийственными войнами, правитель должен максимально присвоить статус Константинополя.

Ключ к разгадке природы красоты, которая привлекала русских к византийским ритуалам и стилю, можно найти в отрывке, описывающем Киев в речи Илариона князю Владимиру: И взгляни на город твой, сияющий своим великолепием, на процветающие церкви, на христианство увеличиваясь, взирай на город твой, освещенный святыми иконами, сияющий, окруженный благоухающей тьмой, наполненный осаннами и божественной песней.Этот красноречивый отрывок говорит о богатстве и красоте нового Константинополя с точки зрения гармонии песни, аромата ладана и, прежде всего, с точки зрения блеска церквей и их икон. Утверждалось, что особенно мощная сила в русской культуре — это яркий свет и яркие цвета. Архитектурные образцы от полихромного собора Василия Блаженного до богатой синевы Павловска, казалось бы, подтверждают это. Между коротким летом в России и ее искрящейся зимой проходит долгий период, когда снежный ковер отражает свет, делая пейзаж ярче.В промежутке между летом и сезоном снегов тусклый полумрак лишает все цвета. Может ли быть так, что любовь к свету и цвету, одинаково проявляющаяся в народном искусстве и в церковных интерьерах, является реакцией на мрачную обстановку? Ученые определенно предположили, что одним из наиболее ярких способов выражения силы и славы Православной церкви людям был резкий контраст между темными интерьерами их небольших деревянных жилищ и высоким воздушным сиянием церковных интерьеров.Свет, конечно же, был фундаментальной составляющей литургии и искусства в Византии. Язык Церкви полон намеков на свет (Христос как свет миру, сияние Небесного Иерусалима и т. Д.). Использование сверкающей мозаики для покрытия церковных интерьеров, освещенных множеством ламп и свечей, равносильно созданию архитектурной иллюзии неба на земле. Это послание зародилось в византийской архитектуре в резком контрасте между относительно неукрашенными фасадами церквей и их богатым внутренним убранством.Ранние церкви Киева и Новгорода, как правило, подчеркивали этот контраст. Использование Иларионом слова «благоухающая тьма» для описания интерьера русской церкви не противоречит этому пункту. Потому что решающее значение имеет контраст между яркими иконками и их атмосферой. Средневековые люди считали, что космос освещен яркостью, связанной с духовными иерархиями. Таким образом, мрачная внутренняя атмосфера лишь подчеркивала блеск святых изображений и, таким образом, создавала представление о небесном городе на земле.Как уже отмечалось, русские унаследовали от Византии централизованную церковь. Хотя когда-то здесь могли быть базилики по образцу болгарских церквей, эти деревянные здания уступили место первым каменным церквям, построенным в Киеве и Новгороде. Центральный план в виде вписанного креста поощрял создание чрезвычайно высокого и узкого основного пространства, которое поднимало центральный купол намного выше верующих внизу. Русские церковные строители взяли этот элемент византийской архитектуры и сильно его подчеркнули.Русские церкви также отличались от византийского прецедента множеством подсобных куполов, которые были добавлены к строению. В профиль верхняя часть этих церквей похожа на пирамиды: все вспомогательные купола строго подчинялись центральному. Со времен цивилизаций Древнего Ближнего Востока купол был символом неба. Высокое центральное пространство русской церкви, как и ее византийской модели, выражало отношение молящегося к своему Богу.Купола церквей были украшены по строгим канонам, диктующим иконографию церковного убранства, изображением Христа Вседержителя. Эта неземная зона церкви освещалась большими окнами, пробивающими барабан под куполом. В нижних стенах русских церквей было мало окон. Поэтому окна в их барабанах неуклонно увеличивались в размерах, чтобы заливать их верхние зоны все большим и большим количеством света, подчеркивая эфирное качество купола и его образ Христа.По мере того, как барабаны росли в высоту, переход между нижней кубической массой церкви и ее верхними зонами становился все более и более отличным друг от друга. Лучше всего это видно в церквях Владимира. Таким образом, русские церкви начали неуклонно расходиться с имперскими образцами. Убранство русских церквей также становилось все более богатым. В самых ранних церквях, таких как София в Киеве, это украшение было большей частью мозаичным. Однако преобладающей средой стала фреска. Декоративное богатство увеличивалось также за счет все большей проработки иконостасов.Русские строители церквей предпочитали двухмерные изображения скульптуре. Вероятно, это связано с тем, что скульптуры более телесны, чем картины, которые плоские или создают иллюзорное пространство. Только в великих церквях Владимиро-Суздальского региона, особенно в Святом Димитрии во Владимире (1193–1193 гг.), Внешние стены церквей украшены скульптурными программами такого богатства, как Клуниакские и готические церкви Западной Европы. Отсутствие скульптурного убранства в других местах России отчасти объяснялось отсутствием обрабатываемого камня и скульптурного мастерства.Это также может быть связано с желанием отделить богато украшенный небесный интерьер от земного мира за его пределами. В середине 13 века разрушительное вторжение Батыя, внука Чингисхана, разрушило автономию региона. Владимир пал перед монголами (русские называют их татарами) в 1238 году, а Киев в 1240 году, положив начало периоду монгольского владычества «Древней Руси». Новгород избежал монгольского нашествия в 1240 году, и его князь Александр Невский также отбил армии Швеции и тевтонских рыцарей.Невский вошел в потомство как национальный герой. Монгольская «Золотая Орда» управляла Россией из Сарая, взимая с населения дань и военную службу. Эта отчетливо русская форма феодализма давала князьям некоторую автономию до тех пор, пока они платили свои пошлины. Местные правители также должны были регулярно явиться ко двору; этот принцип стал важен позже, когда был принят царем. Русская Церковь в то время извлекла выгоду из монгольской веры в то, что мудрецов следует уважать, и была освобождена от дани.С 1448 г. Церковь избирала своего митрополита. Первоначально из-за монгольского нашествия церковное строительство пришло в упадок, которое восстановилось только в 14 веке. Этот прорыв был очень значительным для развития русского искусства и архитектуры, поскольку он вызвал снижение византийского влияния на русский стиль и привел к появлению автохтонного словаря формы. Интерлюдия: деревянное зодчество. Возникновение уникальных русских вариантов базовой византийской церковной формы на следующем, московском этапе развития русской архитектуры представляет собой интересную проблему для историка.Нововведения, которые придают русским церквям своеобразный вид, должно быть, откуда-то пришли. Преобладающим строительным материалом на севере России, конечно же, была древесина. В средние века киевляне пренебрежительно отзывались о новгородцах как о плотниках, и казалось, что задолго до того, как каменное строительство было принесено на Русь с православным христианством, существовала жизненно важная и очень древняя традиция строительства из дерева. Проблема для историка заключается в том, что мы можем воспринимать дразнящие проблески этого наследия только в музеях под открытым небом (Киев, Новгород, Суздаль), в которых собраны образцы XVII и XVIII веков.В ранних литературных описаниях отмечается, что большая часть построек в городах России была еловой. Английский путешественник Джайлс Флетчер писал о Москве в 1588 году… Улицы их городов и поселков вместо мощения вымощены елями, строганы и уложены даже вплотную друг к другу. Их дома из дерева без извести или камня, построены очень близко и тепло, с ровными и сложенными друг на друга елями. Они скреплены друг с другом с вмятинами или выемками на каждом углу и, таким образом, прочно соединены друг с другом.Между деревьями или бревнами они засовывают мх (которого они собирают в своих лесах в изобилии), чтобы не допустить попадания воздуха. Флетчер заметил, что пожар был постоянной опасностью. Однако русские дома были легко заменены. Еще в XVI веке у русских были простые, остроконечные, сборные дома, которые можно было купить на специальном рынке. Ряд деревянных церквей России, например церковь Преображения Господня, Хизы (1714 г.), фантастичны по замыслу. Они радикально отличаются от основной формы всех православных церквей — куба, увенчанного куполом, — поскольку в них много фронтонов и луковичных куполов, возвышающихся пирамидальным крещендо.Живость этих зданий почти диаметрально противоположна ясной, рациональной простоте каменной кладки церквей византийской традиции. Отчасти это связано с возможностями материала, так как дерево легче, легче обрабатывается и, несмотря на его склонность к горению или гниению, прочнее по своему весу, чем камень. Поскольку сохранилось так мало ранних примеров, невозможно с уверенностью сказать, что поздние, замысловатые церкви 17-го века выросли из более ранних, гораздо более простых прототипов. Мы можем только предполагать, что некоторые из этих церквей возникли не только из опосредованных традиций деревянных конструкций, но также под влиянием каменных церквей.Вполне вероятно, что, хотя они произошли из разрозненных традиций и кажутся диаметрально противоположными друг другу, тем не менее греческие и местные традиции действительно влияли друг на друга решающим образом. Хотя конструкция деревянных зданий становилась все более замысловатой, тем не менее, их конструкция в основном оставалась прежней; все деревянные постройки строились путем горизонтальной укладки бревен друг на друга. Все плотники должны учитывать одно конкретное ограничение — длину доступной древесины.Сложность была достигнута за счет увеличения количества деталей одинаковой конструкции, а не за счет создания некоего принципиально нового принципа проектирования и строительства. Ранние деревянные светские и церковные постройки представляли собой простой сарай с односкатной крышей. Принципиальное значение для более позднего московского каменного зодчества имела вторая форма — башня восьмиугольного плана. Эта форма, которая, кажется, сложилась до конца 13 века, позволяла плотникам ограждать большее пространство бревнами ограниченной длины.К этому типу относятся церкви Св. Николая, Панилово (1600 г.), Успенская церковь, Устье (около 1519 г.) и церкви Св. Флора и Лавра, Ростовское (1755 г.). Восьмиугольная башня с шатровой крышей выросла из пересечения четырех секций, похожих на неф, апсиду и трансепты центральной церкви. Эти восьмиугольные башни становились все выше, а пропорции церквей — все более вертикальными. Это было доведено до крайности в таких церквях, как Успенская церковь в Кондопоге (1774 г.).Фаза 2: Москва и восстание царей (12300-1700) Любой, кто войдет в Кремль, поймет симбиоз между религиозной и светской властью при царях, которые унаследовали роль строителей церквей от своих княжеских предшественников. Храмы Кремля — ​​сосуды для ритуалов царской власти. Между тем развитие монастыря-крепости и дворцового укрепленного комплекса (Кремля) тесно переплетается. Москва была основана в 1147 году суздальским князем Юрием Долгоруким.Он стал столицей России в 15 веке, потерял этот статус в 1712 году в пользу Санкт-Петербурга, а затем восстановил его в 1918 году после большевистской революции. Этот этап российской архитектурной истории во многом определяется драматическими колебаниями царей между интересом к Западу и ксенофобией. Иван III, например, понимал, что для того, чтобы соответствовать своему притязанию на статус национального монарха, он должен принять придворный стиль европейских и византийских правителей и сделать Москву космополитическим городом.Другие определили свою позицию по отношению к своей нации, приняв политику, которая закрывала Россию от Запада и побуждала страну смотреть внутрь себя и возвращаться к своему собственному уникальному наследию. Отчасти уникальность русской архитектуры проистекает из этой двойственности.

С падением Монгольской империи, Новгород процветал, и к власти пришла Москва, которая до сих пор была второстепенным центром Владимирского княжества. К середине 14 века Москва затмила Владимир, и в 1328 году сюда была перенесена резиденция митрополита Русской Церкви.Иван III Великий (1462–1505) вывел Ярославль, Ростов, Рязань и Тверь в орбиту Москвы. Он также подчинил себе Новгородскую городскую республику в 1477 году и формально отверг татарское господство над Россией в 1480 году. Хотя Иван III мог похвастаться безупречным происхождением от родословных киевских князей, природа его власти и власти его преемников была иной. Преемственность по прямой линии от отца к сыну заменила киевскую преемственность через братское превосходство, что привело к постоянной войне.Это принесло большую стабильность, позволив двум последующим династиям построить автократическое государство. Он также сконцентрировал власть в Москве, которая стала доминировать в России, как никакой другой город. В центре Москвы находился Кремль, который с его дворцами и церквями был символом и локусом силы, не имеющим аналогов в большинстве стран. В это время византийский протокол и ритуал становились все более распространенными при дворе. Это подчеркивало авторитет правителя. В 1547 году внук Ивана III был коронован «царем».Этот новый титул, который занял место принцепса, был славянским искажением «Цезаря» и означал более высокий авторитет. Отныне руководство России становилось все более самодержавным. Статус других княжеских родов был понижен по сравнению со статусом царя, а аристократы (бояре) взяли на себя роль государственных чиновников, чьи обязанности и статус были строго кодифицированы. (Этот процесс достигнет своего апогея, когда Петр Великий принял новый титул «Император».) Статус фермеров неуклонно снижался, пока они не превратились в виртуальную собственность богатых.Это важно для истории архитектуры, поскольку крестьянство предоставляло чрезвычайно дешевую рабочую силу для крупных строительных проектов. Преемник Ивана II продолжил свои завоевания. Василий III (1505-1533) аннексировал Псков и захватил Смоленск. Иван IV «Грозный» (1533–1584) начал свое правление с того, что короновал себя царем в церемонии, очень напоминающей коронацию византийских императоров. Он установил в России виртуальную диктатуру. В 1552 году он аннексировал территории Казанского каганата (казанские татары) и установил отношения с Западной Европой.Его преемник Федор I (1584-1598) не интересовался светским правлением, которое осуществлял боярин (аристократ) Борис Годунов. Он был избран царем после смерти Федора (и исчезновения линии Рюрикидов) и правил с 1598 по 1605 год. Возвышение Москвы сопровождалось возрождением искусства и архитектуры в конце 15 века. Например, при Иване III Кремль, который раньше был деревянной цитаделью, получил каменные стены. Однако это возрождение никоим образом не следует путать с «Возрождением» классической литературы и искусства в Италии.Хотя Иван III импортировал итальянских мастеров, чьи инженерные знания и навыки в строительстве сделали возможным создание новой монументальной архитектуры, это привело не к расцвету классической традиции, а, скорее, к слиянию влияний Возрождения с традиционными русскими формами. Аристотель Фиораванти, например, взял Успенский собор Владимира в качестве модели Успенского собора в Москве. Он использовал железные анкеры, более прочные кирпичные своды, более глубокие фундаменты и круглые колонны, чтобы охватить большие площади и создать более освещенную и просторную церковь.Итальянское влияние (и кирпичное строительство, которое теперь заменило известняк) можно также увидеть в соборе Архангела Михаила Алевизио Нови (1505-1509 гг.), Грановитом дворце (1487-1491 гг.) И колокольне Ивана Великого (1485-1516 гг.). ). Московский стиль архитектуры стал авторитетным для всей нации. Стили Киева, Новгорода и Владимира, каждый из которых имел разные византийские прототипы по-своему (отражая политическую раздробленность того времени), были объединены в этом новом стиле.Это смешение различных направлений русской архитектурной традиции сформировало кокон, в котором итальянские архитекторы, такие как Фиоворенти, создавали свои структурные вариации. Постепенно возникший из этих слияний московский стиль отличался от всех прецедентов двумя способами. Лучше всего их можно увидеть в Благовещенском соборе Кремля (1484–1489), где крестили и короновали царей. Этот собор отличался от более ранних церквей Киева, Новгорода и Владимира тем, что его иконостас был задуман как постоянная перегородка, разделявшая его интерьер на два совершенно разных пространства.Таким образом, общественное пространство церкви превратилось в широкую, неглубокую, прямоугольную комнату с совершенно другим пространственным значением, чем интерьер греческой или раннерусской церкви. Приход к власти Москвы привел к расцвету иконописи, поскольку иконостасы становились все более замысловатыми, грандиозными и утонченными. Это можно увидеть в работах Андрея Рублева, чей чудесно светящаяся прозрачная краска, его тонкие, но прямые линии, утонченная нежность, сострадание и скромное достоинство фигур и манеры поведения оправдывают его статус величайшего иконописца.Основной план Благовещенского собора (четырехпалый, трехапсидный, с входами с трех сторон) был взят из Владимира. Крыша образует пирамиду, образованную множеством небольших фронтонов; он был вдохновлен более ранней архитектурой Пскова и, возможно, произошел от деревянных церквей. Фронтоны имеют овальные арки, привезенные в Псков с запада. Однако внешнее сочленение стен выполняет принципиально иную функцию, чем все предыдущие церкви.Пилястры и слепые арки, украшавшие фасады церквей в Киеве и Владимире, отражали расположение элементов интерьера, таких как часовни и своды. С другой стороны, внешняя декоративная система Благовещенского собора не имеет никакого отношения к его внутренней артикуляции и структуре. Тенденция внешнего декора отделиться от внутренней логики здания — это черта московского стиля, который в более поздние периоды становился все более и более заметным.В нем отражена та неповторимая русская любовь к колористическим, декоративным эффектам. Эволюцию архитектурного стиля, в котором внешний вид превратился в оболочку красочного декора, который, кажется, имеет мало логического отношения к внутреннему убранству, можно увидеть в своем самом сильном проявлении в необыкновенном Покровском соборе на рву, более известном как Собор Святого Василия (1555-1561). Это здание, построенное в честь покорения Иваном IV Казани и Астрахани, кажется асимметричным и почти капризным, несмотря на симметричный план.В его центре находится «шатровая башня», форма которой стала возможной благодаря итальянской технологии каменного строительства в 16 веке. Отныне он использовался по всей России. Шатровая башня является центральным элементом храма Василия Блаженного и окружена восемью часовнями. Иллюзия асимметрии возникает из-за разных цветовых узоров луковичных куполов, которые были добавлены к этим восьми часовням в 1600 году, придавая профилю церкви необычайно живой и живописный вид.

Еще одна особенность собора Василия Блаженного — ярко выраженная вертикальность его пропорций.Строители Киева, Новгорода, Суздаля и Владимира поставили своим церквям более высокие барабаны, чем их византийские прототипы, чтобы большие окна могли заливать светом небесную зону внутри. Развитие луковичных куполов, которые к 17 веку были помещены на узкие восьмиугольные барабаны, придало русским церквям чрезвычайно живые, живописные профили без привязки к внутреннему символическому пространству. Форма, которая возникла благодаря символизму и литургии, постепенно обрела функцию оживления профиля здания.Освобождение от татарского ига сопровождалось монашеским возрождением на Руси. Примером может служить Сергиев Посадский монастырь, основанный преподобным Сергием Радонежским в 1345 году и перестроенный после татарских нашествий следующего столетия. Он стал приобретать все большее значение, получив статус лавры в 1744 году. Сергий Радонежский (1314-92), наиболее значительный церковный деятель 14 века, был не митрополитом, а скромным монахом. Вокруг его скита, в глуши, в 70 км к северо-востоку от Москвы, в месте, впоследствии названном его именем, Сергиев Посад (в советские времена Загорск) должен был развиться один из величайших русских монастырей, посвященный Святой Троице (и в конечном итоге также его святому основателю).Творчество Сергия дало толчок к возрождению монашеской жизни. Новые фонды, в отличие от домонгольского периода, распространились на малонаселенных, даже неизведанных территориях. При жизни Сергия было около 50 новых монастырских домов; число должно было быть утроено в течение столетия после его смерти. После периода гражданской войны, известного в русской традиции как «Смутное время», когда поляки и шведы заняли Москву и Новгород соответственно, царем был избран Михаил Романов (1613–1643).Он и его преемники Алексей Романов (1613-1645) и Федор III (1676-1682) снова установили порядок, укрепили управление такими областями, как Сибирь, и расширили свои территории. Украинские казаки приняли их как своих сюзеренов, отбросив суверенитет польского монарха, потому что они предпочли царское русское православие римскому католицизму поляков. Инкорпорация Украины внесла мотивы украинского барокко в русскую архитектурную традицию.В этот период были установлены закономерности, которые имели огромное значение для истории России и отличали ее от западной. В ритуалах и обрядах Русская Церковь неуклонно отдалялась от других Православных Церквей, и после единственного в истории России раскола между религиозной и светской властью (1668 г.) Церковь и государство стали неразделимы: царь приобрел полубожественный статус. Во время долгого правления Алексея Романова каменные церкви возводились в невиданных масштабах. К ним относятся подмосковный Новоиерусалимский (Воскресенский) монастырь патриарха Никона (1658–1685) и обнесенная стеной группа церквей и резиденций митрополита Ионы Сисоевича в Ростове (1670–1683).Эти монастыри, похожие на кремли, были построены в то время, когда Церковь теряла свою власть и независимость от царей. Их огромные размеры и попытки построивших их митрополитов воспроизвести Священный город Иерусалим в Московии отражали их желание вернуть Русскую Церковь в православный мейнстрим. Многие старые монастыри, в том числе великий Троице-Сергиев монастырь в Сергиевом Посаде, были расширены или перестроены в 17 веке.

Тентовые и скатные крыши в архитектуре

Скатная крыша

Давайте начнем с рассмотрения одного из самых знаковых и неподвластных времени стилей крыш в западной архитектуре: скатной крыши .Теперь, когда мы говорим, что крыша скатная, мы фактически описываем крутизну сторон крыши. Поэтому любая крыша, которая не является полностью плоской, является скатной; это просто вопрос того, насколько он крутой (или крутой). Например, в скандинавской архитектуре, как правило, крутые крыши, резко изгибающиеся под большим углом. С другой стороны, американские дома на ранчо, как правило, делают акцент на более низких крышах, многие из которых настолько мелкие, что становятся почти плоскими.

Скатную крышу можно представить себе как базовую крышу.Почти все головные уборы состоят из простой кепки, которая просто закрывает голову, которую вы можете надевать для создания разных стилей. Два наиболее распространенных способа сделать это с крышами — добавить к ней стороны. Возьмите руки, держите их прямо и параллельно друг другу, а затем наклоните их так, чтобы пальцы соприкоснулись, образуя перевернутую букву V. Вы только что сделали крышу (такую ​​же, как дети обычно рисуют на домах) . Обратите внимание, насколько он крутой? Такая крыша с двумя наклонными сторонами, но открытыми с других сторон, называется двускатной крышей .

Другой распространенный вид скатной крыши — это шатровая крыша . В то время как у двускатной крыши есть две открытые стороны, у шатровой — нет. Шатровые крыши имеют наклонные стороны, идущие во все стороны. Большинство скатных крыш, которые вы видите, будут двускатными или шатровыми, но степень наклона может меняться от стиля к стилю.

Шатры

Представьте, что шатровая крыша — это шляпа-федора.Это классика. Тем не менее, вы можете довести любой дизайн до крайности, и вот так мы получаем ковбойскую шляпу на десять галлонов. По сути, это взаимосвязь между шатровой крышей и тентовой крышей .

Шатровая крыша — это шатровая крыша с очень крутым скатом и многоугольным (как правило, восьмиугольным основанием). Давайте разберемся с этим. Традиционная шатровая крыша имеет четыре ската.Шатровая крыша имеет как минимум четыре стороны, но чаще всего строится с восьми. Эти многочисленные склоны очень крутые и заканчиваются острым шпилем. Представьте, что вы берете высокий столб и накидываете на него простыню. Он будет иметь форму, напоминающую старый цирковой шатер. Вот как выглядит эта крыша и почему она носит такое название.

Итак, кто будет использовать этот драматический стиль крыши? Что ж, кому выгодна действительно впечатляющая и вдохновляющая архитектура, которая, кажется, уходит в небеса? Церкви! Шатровые крыши чаще всего ассоциируются с русскими церквями позднего средневековья, особенно XVI и XVII веков.Идеология была похожа на европейские готические церкви, в которых использовались драматические шпили, чтобы подчеркнуть высоту, силу и близость к Богу. Первые русские церкви с шатровыми крышами были деревянными, но архитекторы придумали, как превратить этот стиль в каменную архитектуру в XVI веке.

Русские шатровые крыши отличаются от готических шпилей тем, что они являются основным сооружением, покрывающим внутреннее убранство церкви.Готические шпили, как правило, более декоративны, добавляются по периферии строения. Настоящие шатровые крыши выполняют функцию перекрытия основного внутреннего пространства. В этом разница между тупой шляпой и одной из тех восточноазиатских конических шляп. Один декоративный, а другой действительно защищает от тени.

Краткое содержание урока

Крыши играют важную структурную и эстетическую роль в архитектуре. Большинство крыш в западной архитектуре имеют наклон и , что означает, что они наклонные (а не плоские).Однако есть много видов скатных крыш. Скатная крыша с двумя наклонными сторонами — это двускатная крыша , а скатная крыша с наклонными сторонами во всех направлениях — это скатная крыша . Крайним вариантом шатровой крыши является шатровая крыша , определяемая как многоугольная конструкция с очень крутым скатом. Этот архитектурный стиль был наиболее распространен в России позднего средневековья, но его можно встретить и в других местах. Если вы хотите, чтобы ваш архитектурный стиль производил сильное впечатление, эту шляпу нельзя игнорировать.

Бревенчатых домов в русской архитектуре

Фото: mary_photo / fotolia

Россиян по-особенному относятся к своим лесным ресурсам. Такое отношение основано на старой православной культуре и русских обрядах, связанных с лесозаготовками и строительством. Русские использовали дерево для строительства всего: от простых крестьянских домов до сложных архитектурных памятников, таких как Деревянный дворец царя Алексея, знаменитый своими крышами в сказочном стиле.

История отечественной архитектуры бревенчатых домов

Простая, лаконичная форма жилья, техника деревянного строительства, демонстрирующая выдающееся мастерство русских архитекторов, оттачивалась веками и широко использовалась для строительства жилья. В результате получилось множество построек ручной работы, которые передавались из поколения в поколение. Только в Санкт-Петербурге насчитывается более 18 000 крестьянских деревянных домов и построек, построенных до 1917 года и до сих пор находящихся в хорошем состоянии. А поскольку строительство жилья на огромной территории России охватывает самые разные климатические зоны, которые во многом определяют тип необходимого строения, архитектура домов значительно варьируется в зависимости от региона.

Однако сохранилась лишь часть крупных исторических памятников и связанных с ними документальных фильмов о деревянных домах России конца XIX века. В отличие от крестьянского жилища или деревянной церковной архитектуры, большие особняки и дворцы, к сожалению, не пережили многочисленных войн и пожаров. За исключением нескольких редких усадебных построек, которые сами по себе находятся в плохом состоянии, информация о памятниках более раннего периода должна быть получена из археологических материалов, картин известных художников, исторических рукописей и огромного количества сохранившихся крестьянских хижин.Мастерство древнерусских мастеров поражает наших современных архитекторов.

Деревянные дома строили из бревен без единого гвоздя, используя самые разные столярные техники. Крестьянские постройки или ансамбли королевских особняков сочетали монументальность срубов и легких каркасных пристроек и летних комнат с сакраментальной и живописной внутренней и внешней отделкой.

Топор против пилы

Фото: Srdjan / fotolia

В районах, богатых лесами, содержащими сосну, дуб, гикори и другие твердые породы дерева, при строительстве бревенчатых домов использовались в основном сосны и реже лиственные деревья.Длинный прямой ствол сосны в сочетании с мастерством топора позволил почти герметично складывать бревна. Среди большого разнообразия методов штабелирования бревен были техники «в лапу», «в чашку» и «ласточкин хвост», которые успешно используются до сих пор.

Топор, которым, разумеется, рубили деревья, был также основным инструментом плотника. Следует отметить, что предки русских были виртуозами-топорщиками. Этим универсальным инструментом они выполнили практически все работы, от рубки леса до резных элементов на фасаде.Секрет популярности топора прост. Дело в том, что в старину было замечено, что пиленая древесина более подвержена воздействию влаги и гниению по сравнению с деревом, обработанным топором. Сжимающие удары топора делают древесину менее гигроскопичной. Поэтому, несмотря на то, что пила была известна давно, пользовались ею редко.

Разнообразие русских конструкций сруба

Фото: dimbar76 / fotolia

Россия известна более чем 50 видами конструкций срубов.Однако наиболее распространенной была простая пятистенная кабина, которая представляет собой четырехстенный прямоугольный дом, разделенный пятой стеной для создания двух половин, обычно равных. Этот дизайн создавал большую жилую зону с окнами для хорошего освещения и печью или земляным очагом для обогрева и приготовления пищи, а также меньшую по размеру «рабочую» зону, которая обычно использовалась для укрытия домашнего скота или зерна. Если семья не нуждалась в «деловой» стороне, у них часто был бы дверной проем, соединяющий половинки. Отверстия в стенах были небольшими, чтобы не рубить бревна и минимизировать потери тепла.Тем не менее, окна были обычным явлением и были разных стилей, которые обычно были украшены снаружи, что отражало мастерство строителя.

Креативность в использовании окон была также продемонстрирована, например, в «раздвижном» окне, где отверстие было вырезано в середине двух бревен, а в дереве была вырезана дорожка для скольжения доски через проем. Со временем эти окна заменили слюдяными, и только в 18-19 веках строители начали использовать стекло.

Для дверных проемов использовались грубые доски от колки бревен, а полы обычно делали из глины.Чтобы завершить внутреннюю отделку этих бревенчатых домов, в углах были размещены большие камни в качестве сидений, или на разных уровнях бревенчатой ​​стены были установлены толстые бревна, которые использовались в качестве стульев или стеллажей.

Для изготовления стульев использовалась древесина лиственницы или дуба, стойкая к гниению. Чтобы увеличить это сопротивление, дерево часто сжигали на костре или покрывали смолой. Фундаменты деревянных зданий закладывались не из бетона или других подобных материалов, а из бревен закладывались прямо на землю.

Это, конечно, часто приводило к тому, что влага проникала внутрь, и, таким образом, со временем строилось все больше и больше зданий с мезонином и чердаком на верхнем этаже. В регионах с длинными снежными зимами деревянные полы поднимали как можно выше над землей, чтобы защитить дом от влаги и создать дополнительное пространство для хранения припасов, зерна и скота под этими полами.

Техника кровли из русского бревна

Фото: EhayDy / fotolia

Одним из древнейших способов строительства крыши является двускатная конструкция, суть которой заключалась в том, что бревенчатые фронтоны укорачиваются по мере приближения к коньку, создавая треугольную крышу.

Такие простые методы строительства крыши использовались до конца 19 века, когда использование стропильных конструкций стало доминирующим и сохранилось до наших дней почти без изменений. При строительстве церквей и замков гребни улучшали, приобретая форму луковиц, венцом которых служил крест, шест или другие деревянные украшения.

На протяжении веков в русской архитектуре бревенчатых домов использовалась черепица для кровли. Гонт изготавливали из древесины пихты, ясеня и, чаще всего, ели.Правильно сделанная черепица называлась треснувшей. Они использовали прямые куски ствола дерева, расположенные между отдельными ветвями, с минимальным количеством сучков и длиной 24 дюйма. Опоясывающая черепица располагалась радиально вокруг ствола дерева.

Для этого с помощью топора и молотка были изготовлены куски дерева в форме клина толщиной 3/4 дюйма. Каждая деталь обрабатывалась двуручным клиновым ножом, который доводил каплевидные детали до толщины, которая сужалась примерно до 3/8 дюйма. Специальным инструментом — гонтовой штангой — нарезали продольные бороздки, а затем черепицу сушили в течение шести месяцев.Когда черепица была готова к использованию, ее пропитывали антраценовым маслом и окрашивали.

Современные приемы в дизайне русских срубов

Фото: Антон Фрунзе / fotolia

В России бревенчатые дома ручной работы веками успешно конкурировали с каменными. Но в первой половине прошлого века разруха, вызванная гражданской войной, заставила строителей искать более дешевую альтернативу. Производство панельных сборных деревянных домов по образцам домов Швеции и Финляндии впервые началось в Санкт-Петербурге.Петербург. Невысокая стоимость и короткие сроки постройки этих домов привлекли массу поклонников, и дома были названы «финскими».

Популярные сборно-разборные конструкции появились после Второй мировой войны для обеспечения населения дешевым и быстровозводимым жильем. Для создания дешевых комплексных проектов сельского строительства были привлечены лучшие архитекторы. Многие из построенных домов сохранились до наших дней, дав приют нескольким поколениям россиян.

21 век поставил перед производителями бревенчатых домов совершенно новые задачи.Использование высококачественных строительных материалов преобразовало искусство деревянного домостроения на более высокий уровень традиционных архитектурных и строительных систем России — от массивной древесины (с фрезерованными и круглыми бревнами) до каркасов и панелей. Бревна, сами по себе прочные и прочные, теперь усилены и защищены высокотехнологичными герметиками, а покрытия значительно продлевают срок службы бревенчатых построек.

Например, 10 лет назад Perma-Chink Systems представила на российском рынке бревенчатых домов гибкую рубку, заменив старую русскую технику «конопатки» или заделки зазоров между бревнами коноплей, сухим мхом и т. Д.

См. Также: Сагамор: национальный исторический памятник в Адирондаке

: История :: Культура и искусство :: Россия-Инфоцентр

В 17 веке архитектура претерпевала трансформационные изменения. Хотя основным строительным материалом оставалось дерево, каменное (кирпичное) строительство все больше внедрялось в русскую архитектуру. Начали применяться новые виды строительных материалов: многоцветная плитка, профильный кирпич, детали из белокаменного камня.Многие постройки построены мастерами масонской коллегии, учрежденной в конце 16 века.

Одним из выдающихся произведений деревянного зодчества был императорский дворец, построенный в подмосковной усадьбе Коломенское в 1667–1678 годах. Это был целый городок с башенками, чешуйчатыми крышами, галереями на первом этаже и подъездами с витыми колоннами. Различные особняки, каждый из которых построен индивидуально, были соединены эстакадами и насчитывали 270 комнат с 3000 окнами. Современники называли его «восьмым чудом света».

В деревянном церковном зодчестве преобладали шатровые постройки. Однако строились и ровные церкви. В целом деревянное зодчество попало под влияние каменного зодчества.

Несмотря на попытку патриарха Никона запретить строительство каменных шатровых храмов, этот тип стал преобладающим в церковной архитектуре. Церковь Рождества Христова в Путинках, церковь Троицы в Никитниках, Алексеевский монастырь в Угличе, Успенская церковь, церковь Зосима и Савбатиуса в Троице-Сергиеве монастыря построены в Москве, а церкви построены в Вязьме, Муроме и Устюге.Все они отличались богатым архитектурным убранством и прекрасным орнаментом.

В то же время под влиянием Патриарха Никона в середине и второй половине 17 века был выполнен ряд монументальных построек в традиционном стиле предшествующих периодов. Они были направлены на то, чтобы показать силу церкви. Таков величественный Воскресенский собор, построенный в Московском Ново-Иерусалимском монастыре по образцу Храма Гроба Господня в Иерусалиме.В 1670-80-е гг. Был построен Ростовский кремль — ансамбль построек Ростовского митрополичьего двора. Здесь жилой комплекс был объединен с церковью. Все постройки были окружены массивными оборонительными стенами с башнями.

Это были не только власти, но и прихожане, то есть жители пригородов и поселений, приказывали строить церкви. Отсюда и понятие загородной архитектуры. Для этого характерно церковное зодчество Ярославля, одного из крупнейших ремесленных и торговых центров.Примеры тому — церкви Ильи Пророка, Иоганна Златоуста и грандиозная церковь Иоанна Крестителя в Толчкове. Примечательны церковные постройки в других древнерусских городах, таких как Кострома, Романов-Борисоглебск и др.

В конце 17 века в церковной архитектуре появился новый стиль — нарышкинское (московское) барокко. Самым значительным его памятником является Покровский храм в Филях в Москве. Он отличается изяществом, идеальными пропорциями, декоративными колоннами с колпаками, а также красными и белыми цветами.

Наряду с церковной архитектурой в 17 веке значительно развивалось гражданское строительство. Московский Кремль подвергся существенной реконструкции. Были построены кремлевские башни, Спасская башня построена в современном виде, создав парадные ворота в Кремль. Шатровые крыши на всех башнях заменены шатровыми крышами. Все это придало Московскому Кремлю новый облик: из оборонительной крепости он превратился в торжественный ансамбль.

Однако преобразился и интерьер Кремля. Теремной дворец (1635-1636) был выдающимся образцом светской архитектуры. Это было трехэтажное здание на высоких подвалах, увенчанное высокими башенными комнатами. Здание было украшено золотой крышей, двумя поясами черепичных карнизов и резьбой по камню. Его золотое крыльцо было богато убранным. Деревянное зодчество напрямую повлияло на вид отделки. Патриаршие палаты с Крестовым залом и здание Территориального управления построены на том же месте в другом стиле.

ruslink100029

Монументальная Сухаревская башня, построенная Михаилом Чоглоковым, стала образцом поиска нового дизайна общественных зданий. Он имел два этажа над массивным подвалом и венчал башню с гербом на вершине. На второй этаж вела широкая парадная лестница.

Промышленная бизнес-архитектура получила дальнейшее развитие в 17 веке. Так, торговые ряды были построены в Китай-городе, Москве и Архангельске.Архангельский Гостиный двор (торговый пассаж) протянулся на 400 м на берегу Северной Двины и был окружен высокими каменными стенами с боевыми башнями. В него вошли более двухсот торговых площадей.

Автор: Вера Иванова

Архитектурные стили Сан-Франциско (средиземноморское возрождение, возрождение Монтерея, миссия и испанское колониальное возрождение, марина, ар-деко и модерн)

Россия, Архитектура в | Энциклопедия.com

РОССИЯ, АРХИТЕКТУРА В. Строительство в старой России было в основном из горизонтальных бревен из деревьев, которые были в изобилии в лесных зонах, где проживало большинство россиян. Планы этажей бревенчатых построек обычно представляли собой комбинации квадратных или прямоугольных ячеек, независимо от того, были ли конструкции домами, дворцами, крепостными башнями или церквями. В церковной архитектуре плотники воспроизвели два основных плана, унаследованных от византийских (восточно-римских) христианских каменных церквей: расширенный восточно-западный план святилища, нефа и нартекса или центрально ориентированный план квадрата или восьмиугольника из бревен, иногда с расширения, построенные вокруг центрального нефа.Несколько музеев под открытым небом
традиционное деревянное зодчество утвердилось в России, среди которых Суздаль, Новгород, Кострома, Кижи, Архангельск, озеро Байкал.

Древесина и каменная кладка во многом влияли друг на друга. В деревянных церквях, например, изгиб каменной апсиды имитируется полувосьмиугольником из укороченных бревен. «Исторический» эффект некоторых каменных церквей (например, Покровской церкви в Филях, 1690-е гг., Москва) копируется с бревенчатых церквей, увенчанных ярусами отступающих бревенчатых восьмиугольников (например, деревянная Преображенская церковь XVIII в. , Музей деревянного зодчества, Суздаль).Особой популярностью в деревенской деревянной церковной архитектуре пользовалась шатровая надстройка, обычно с восемью скатами, отходящими от восьмиугольного барабана. Барабан в свою очередь помещался на одно или несколько квадратных или восьмиугольных оснований (например, деревянная Успенская церковь из села Курицко, 1595 г., Новгородский музей-заповедник). Имитация кладки — кирпичная Вознесенская церковь на Коломенском, 1532 г., Москва.

Собор Василия Блаженного (XVI-XVII вв.) На Красной площади в Москве представляет собой своеобразное энциклопедическое сочетание элементов деревянного и каменного зодчества.Его центральная часовня, например, имитирует бревенчатую башню / шатер, увенчанный луковичным куполом. Купол в форме русской луковицы был функциональным по конструкции — отводил дождь и предотвращал скопление снега — а также имел символический характер; его форма была подобна пламени свечи веры, достигающей небес. Среди влияний каменной кладки собор Василия Блаженного имеет внешний орнамент, заимствованный из стен и церквей близлежащего построенного итальянцами Кремля.

Крупнейшим строительным проектом в Москве в конце пятнадцатого — начале шестнадцатого веков была реконструкция Кремля, центральной цитадели города.Из-за отсутствия опыта и навыков у местных строителей для выполнения этой задачи были импортированы архитекторы из северной Италии. Итальянцы спроектировали и построили нынешние кремлевские стены из красного кирпича, Успенский и Михайловский соборы, Грановитую палату, Великую Иван-колокольню и прилегающую Успенскую звонницу. Наименее итальянским по внешнему виду эти сооружения является Успенский собор (1470-е годы) работы Аристотеля Рудольфо Фиораванти, инженера, скопировавшего — в соответствии с инструкциями — кубическую массу, увенчанную пятью куполами Успенского собора XII века во Владимире.Самое главное, Фиораванти и его коллеги познакомили российских строителей с лучшими методами строительства из кирпича и раствора, что сделало возможным беспрецедентный строительный бум по всей России в шестнадцатом и семнадцатом веках.

Стоя на Соборной площади Кремля, можно определить архитектурные элементы, которые отражают политический и территориальный подъем Московской России: архитектурные композиции и орнамент из регионов, входящих в состав Московии (Псков, Новгород, Владимир), деревенской деревянной архитектуры и Италия.В свою очередь, учитывая престиж крупных зданий столицы, кремлевские сооружения стали образцами зданий по всей России. Например, Успенский собор стал часто повторяющимся образцом для последующих крупных соборов (Новодевичий монастырь в Москве, Вологде, Костроме, Троице-Сергиевский монастырь в Подмосковье, Ростов Великий и др.).

ВЛИЯНИЕ БАРОККО И ЗАПАДА

Если в московской архитектуре в пятнадцатом и шестнадцатом веках удалось добиться синтеза региональных, деревенских и итальянских влияний, этот синтез был разрушен в XVII веке, когда западноевропейские влияния проникли в Россию из Украины, часть который был включен в состав Московии в середине XVII века.Так называемый декоративный стиль московского барокко был характерен для многих церквей и дворцов второй половины XVII века (например, Троицкая церковь на Никитническом дворе, середина XVII века, Москва), но помимо декоративных элементов в стиле барокко , эти структуры мало демонстрируют баланс и симметрию западноевропейского барокко. В нескольких региональных центрах возникли собственные архитектурные школы, особенно в Ярославле, к северо-востоку от Москвы, церкви XVII века которого увенчаны удлиненными тонкими барабанами под куполами.

Строительство и проектирование в Московии, как правило, было семейным делом: строитель передавал свои навыки своим сыновьям (хотя ни один из них не мог быть грамотным), а проектные планы могли не составляться до начала строительства. С основанием и развитием Санкт-Петербурга, начиная с начала восемнадцатого века, старое московское строительное ремесло стало новой «наукой» архитектуры, учились в специальных новых школах, где учеников обучали иностранным языкам, математике и классической архитектуре. .Учителя и учебники сначала прибыли из Западной Европы, но вскоре за ними последовали недавно обученные русские мастера и русские переводчики. Была учреждена Строительная канцелярия, которая контролировала обучение и строительство сначала в Санкт-Петербурге, а затем в восемнадцатом веке для городов по всей стране.

Начиная с Петра I Великого (правил 1682–1725 гг.), Западноевропейские архитектурные тенденции определили общий стиль «высокой» архитектуры — почти все значительные государственные и частные постройки — а личный вкус правителя определил нынешний стиль.Любимый архитектор Петра Доменико Трезини использовал сдержанное барокко Северной Европы, например, в своем 400-метровом здании Двенадцати коллегий в 1722–1742 годах в Санкт-Петербурге. Само существование такого большого правительственного здания, подобного которому не существовало в Москве в то время, указывает на новые и крупные инвестиции правительства в разветвленную административную систему. Спланированный дизайн Санкт-Петербурга с его аккуратными сетками и узорами улиц, правильной высотой и отступами зданий, широкими проспектами, огромными площадями и общественными пространствами напоминает еще один город восемнадцатого века, спроектированный с нуля и спроектированный так, чтобы произвести впечатление на горожан и одинаково иностранцы: Вашингтон Д.C.

Основные архитектурные стили после Петра были причудливым барокко или рококо во время правления Елизаветы Петровны (правила 1741–1762 гг.), Примером которых являются работы Бартоломео Франческо Растрелли (Зима
Дворец, Смольный монастырь, Екатерининский дворец в Царском Селе), а также классические или неоклассические в период правления Екатерины II Великой (правила 1762–1796 гг.), Например Эрмитажный театр Джакомо Кваренги, Большой дворец в Павловске Чарльза Камерона и др. , и Мраморный дворец Антонио Ринальди.

«Петербургизация» архитектуры в других городах, в частности, рассеяние классических или неоклассических норм, набирала силу во время правления Екатерины и продолжала влиять на русскую архитектуру на протяжении всего имперского периода. Ранним образцом классической архитектуры в Москве является Дом Пашкова, приписываемый В. И. Баженову (1780-е гг.), Ныне часть Российской государственной библиотеки, бывшая библиотека имени Ленина.

См. Также Архитектура ; Барокко ; Екатерина II (Россия) ; Градостроительство ; Москва ; Neoclassicism ; Петр I (Россия) .